Перед дверью в подъезд его остановила какая-то женщина:
— Простите. Он у вас? Я знаю, что у вас. Верните мне его, — затараторила она.
— Кто? Вы о ком? — не понял Лев Борисович.
— О Костике! О моем муже!
— Простите, но я не имею чести знать вашего мужа. Среди моих друзей не числится ни одного Костика. — Лев Борисович сделал попытку войти в подъезд, но женщина остановила его:
— Ах да, вы же не знаете. Но он у вас, я видела, как он заходил сюда с вами. Я только не знаю, как он назвался, но он у вас. Такой немолодой мужчина в тертой джинсе.
— Маг? — удивился Лев Борисович.
— Да, он любит это слово. Еще он называется Постоянным, Дедом Морозом, Волшебником. Как-то раз назвался…
— Погодите-погодите, — прервал Лев Борисович. — Так он не Маг?
— Он мой муж. Константин Иванович Косиков. Я не знаю, что он вам наплел, он умеет делать это убедительно, но я прошу… Умоляю, верните мне его!
6
— Папа вернулся! — весело закричал Никитка, выскакивая из-за стола.
Следом за Никиткой в коридор вышли Светлана Петровна и Маг. Но Лев Борисович вернулся не один, вместе с ним в квартиру вошла какая-то тетка с бешено сверкающими глазами.
— Верните мне его, — с порога заявила тетка.
— Кого?
— Как кого? Моего Костика.
— Какого Костика?
— Наш Маг — это ее муж Костик, — объяснил Лев Борисович жене и сыну.
— Да какой он Маг! — разозлилась тетка. — Дурак он, а не Маг. Вечно где-то шляется, а я сижу и жду как дура. Никакой он не Маг, — чуть теплее повторила она, увидев, как намокли Никиткины глазенки.
— А как же чудеса? — спросил Никитка, чуть не давясь слезами.
— Какие чудеса?
— Он ключи из-под земли достал, они сами ему в руку прыгнули.
— Глупый, — пожурила тетка. — Да разве ключи сами прыгают? У него небось магнит в руке был.
— А дверь? — поинтересовалась Светлана Петровна.
— Какая дверь? — не поняла тетка.
Светлана Петровна пересказала историю с вором, и тетка расхохоталась:
— Да вам просто вор неопытный попался. Сопляк какой-то. Вам радоваться надо, а вы… Вы же взрослые люди. И верите в подобные глупости?
— Это не глупости! — Никитка заплакал, дернулся к ненавистной тетке, что посмела обидеть его любимого друга, но Маг перехватил его.
— Никитушка, успокойся, — голос его был тихим и ласковым. — Пойдем, я тебе кое-что расскажу.
— А ты не уйдешь с ней?
— С ней? — Маг усмехнулся. — С ней не уйду.
Никитка успокоился, и они скрылись в детской. Три пары глаз проводили их, потом Лев Борисович и Светлана Петровна перевели взгляды на жену Мага.
— Идемте, идемте на кухню, — приглашающе замахал руками Лев Борисович. — Может, вы нам все-таки расскажете, что здесь происходит.
— Кто она? — всхлипнул Никитка, когда Маг затворил дверь в детскую.
— Моя жена, — пожал плечами Маг.
— А разве у магов бывают жены? Или ты не Маг?
— Бывают. И я самый настоящий Маг.
— А она говорила…
— Забудь то, что она говорила, — посоветовал волшебник. — Ложись спать, утро вечера мудренее.
Никитка засопел и стал раздеваться. Волшебник смотрел на Никитку, потом перевел взгляд за окно, где в черном ночном небе зажигались звездочки. Там за окном засыпал город, гася огонечки окон. Сколько этих окон, и за каждым окном жизнь, свои характеры, свои судьбы. А сколько этих окон в домах, домов в городе, городов в мире… И сколько маленьких мальчиков и девочек всхлипывают в подушки, потому что в мире что-то не так, что-то несправедливо. А все считают эти несправедливости нормой, и никто не задумывается над детским горем, относя слезы на счет усталости и капризов.
— Значит, она обманула? — голос Никитки оторвал Мага от ночи за окном.
— Почему?
— Ну если ты говоришь, что ты Маг, и это правда, а она говорит, что ты не Маг… Значит, она говорит неправду?
— Она говорит правду.
— Значит, ты не Маг?
— Маг.