Спасибо, Вы…
Клер отчаянно пыталась подобрать подходящее слово и в конце концов, не найдя другого, проговорила торопливо:
– Вы прелесть!
Положив трубку и обернувшись, Клер обнаружила, что с нее не спускает глаз Глэдис Клефферн собственной персоной. На ее лице были написаны издевка и изумление.
– Миссис Белмонт?
Куда девались уверенность в себе и самообладание! Клер могла лишь тупо и послушно, как марионетка, кивнуть.
Глэдис презрительно улыбнулась.
– Я и не знала, что вы здесь одеваетесь, – казалось, это обстоятельство уронило престиж магазина в ее глазах.
– Н-не всегда, – пробормотала Клер.
– Да у вас и прическа новая? Она весьма пикантна. О, простите, но разве вашего мужа зовут не Лоренс? По крайней мере, мне так казалось.
Клер стиснула зубы. А отвечать что-то было нужно.
– Тони – приятель моего мужа. Он иногда помогает мне в выборе одежды.
– А, понятно. И простопрелесть какой советчик. Глэдис с улыбкой вышла из магазина, и свет и тепло померкли для Клер.
У Клер даже не возникло сомнения в том, что обратиться за утешением ей следует именно к Тони. За десять дней все ее страхи и предрассудки выветрились. Теперь она могла плакать в его присутствии – и дать выход своей ярости.
– Я вела себя как полная идиотка! – всхлипывала она, сморкаясь в промокший от слез платочек. – При ней всегда так, Я сама не знаю почему. Просто она так на меня действует. Я готова была ударить ее: у-у-у, как бы мне хотелось растоптать ее!
– Неужели вы способны так сильно ненавидеть другого человека? – спросил Тони. – Эта часть человеческого сознания совершенно недоступна моему пониманию.
– Да не ее я ненавижу! – всхлипнула Клер, – Себя! Она – это все, чем мне хотелось бы стать, – внешне, по крайней мере. А я… я не могу!
Голос Тони прозвучал твердо и уверенно:
– Можете, миссис Белмонт, можете. У нас есть еще десять дней, и за эти десять дней мы полностью переделаем ваш дом. Разве мы с вами не задумали это?
– Но при чем тут дом и… она?
– Пригласите ее сюда. Пригласите ее друзей. Назначьте это на вечер перед… перед моим отъездом. Это будет своего рода новосельем.
– Она не придет, – покачала головой Клер.
– Нет, она придет. Она придет, чтобы посмеяться… Но у нее не получится.
– Вы правда так думаете? О, Тони, вы думаете, у нас выйдет?
Она схватила его за руки… и тут же смущенно отвернулась.
– Но что в этом толку? Это же будет не моя заслуга. Не могу же я все время полагаться на вас?
– Все должны на кого-то или что-то полагаться, – почти шепотом проговорил Тони. – Эта идея заложена в имеющейся у меня информации. Подумайте, что вы и все остальные видите в Глэдис Клефферн? Вы видите внешнюю сторону. А за этим стоят деньги и положение в обществе. Значит, она на это полагается, и ее это совсем не смущает. Так почему же моя помощь должна смущать вас, миссис Белмонт? Я устроен так, чтобы подчиняться, но степень подчинения я для себя определяю сам. Я могу подчиняться беспрекословно, а могу – ограниченно. Вам я подчиняюсь беспрекословно, потому что вы в моем понимании – идеал человека. Вы добры, дружелюбны, скромны. У миссис Клефферн, если верить вашему описанию, эти качества отсутствуют, и я не стал бы подчиняться ей, как подчиняюсь вам. Так что успеха достигнете вы, а не я, миссис Белмонт.
Тони выпустил руку Клер, и она удивленно взглянула в его бесстрастное лицо, которое, как всегда, оставалось непроницаемым. И вдруг она испугалась – но чего-то совсем другого!
Клер нервно сглотнула. В горле у нее пересохло, а руки горели, храня тепло его пальцев. Ей не показалось – перед тем, как отпустить ее руки, Тони крепко и нежно сжал их.
Нет !
Эти пальцы! Пальцыэтого !..
Она бросилась в ванную и принялась отчаянно отмывать руки – слепо, беспомощно…
Ей было не по себе на следующее утро.