Учитывая принцип историзма, мы будем употреблять понятие «Средний Восток», которое использовал в начале XX в. Андрей Евгениевич Снесарев. Он включал в него: русский Туркестан, Хиву, Бухару, Тибет, Кашгарию, Памир, Афганистан, восточную Персию, Белуджистан, Индию[45].
Следующее важное понятие – «Азия». В последней трети XIX в. Азию делили по географическому принципу на: Восточную, Южную, Юго-Восточную, Северную, Западную и Центральную[46]. В нее включали следующие «страны и государства»[47]: «Русские владения (вместе с вассальными государствами Бухарой и Хивой и площадью под внутренними морями Каспийским и Аральским), Китай с подвластными ему странами, Британские владения, Аравия (независимые государства), Турецкие владения (вместе с Самосом), Персия, Нидерландские владения, Французские владения (вместе с состоящим под французским протекторатом Аннамом), Сиам, Афганистан, Япония, Владения Соед. Штатов Сев. Америки, Корея, Оман, Независимые Гималайские государства, Египетские владения (п-ов Синай), Португальские владения, Германские владения (Киоджау)»[48].
В «азиатском блоке» в первую очередь необходимо остановиться на понятиях «Средняя» и «Центральная Азия». Термин «Средняя Азия» первоначально использовался в русском языке как точный перевод немецкого «Zentralasien» (французское «Asie Centrale», английское «Central Asia»)[49], термина, предложенного в 1843 г. немецким ученым Фридрихом Вильгельмом Генрихом Александром фон Гумбольдтом[50] и уточненного германским исследователем Фердинандом Паулем Вильгельмом фон Рихтгофеном[51], и соответствовал редко употреблявшемуся «Центральная Азия». «Центральной» или «Средней Азией» в России называли пространство Азии «между Каспийским морем и Алтаем, Сибирью и Гиндукушем и Куэнь-Лунем; в этих пределах С. А. заключает в себе русский Туркестан, киргизские степи, Хиву, Бухару, и афганский Туркестан, китайский Туркестан, и Джунгарию… иногда этим обозначают русский Туркестан с Хивою и Бухарою»[52]. Со временем, с продвижением Российской империи в глубь Центральной Азии, термин «Средняя Азия» получает и второе значение. Средней Азией стали именовать т. н. «русский» Туркестан[53], т. е. российские владения и зависимые от империи Романовых государства Центральной Азии. Появляется термин «Внутренняя Азия», охватывающий все внутренние замкнутые бассейны Азиатского материка. Восточную часть этого региона, лежащую к востоку от Памира, называют Центральной Азией, а западную, включающую в себя Туркестан, часть Аралокаспийской низменности и Ирак – Средней Азией. В связи с этим появляется также обозначение «русская Средняя Азия»[54], обозначающее русские владения в Центральной Азии[55]. Параллельно с этим названием по отношению к подвластным России территориям используются названия «Туркестан», «русский Туркестан», «Туркестанский край»[56]. Тем не менее до конца существования империи главенствующим оставалось значение Средней Азии как синонима Азии Центральной, в ее географическом понимании[57].
Еще одно важное понятие, связанное историей взаимоотношений в треугольнике Россия – Иран – Османская империя, – «Кавказ». За основу его «расшифровки» мы также будем брать географическое определения и понимание его в XIX в. Для нас это географический регион на границе Европы и Азии, разделяющийся горной системой Большого Кавказа на два субрегиона: Северный (Предкавказье) и Южный (Закавказье). Политико-экономические границы региона на протяжении веков менялись, но в целом сосредоточены между Черным, Азовским и Каспийским морями[58].
Иран во второй половине XIX в. одновременно находился в регионах Среднего Востока, Западной, а географически частично и Центральной Азии. Россия же, помимо Кавказа, контролировала Среднюю Азию и имела свои интересы практически во всех регионах Востока, за исключением Северной Африки.
Относительно географии Ирана (в том числе и исторической) в основу нашей работы положены сведения, содержавшиеся в работах Василия Владимировича Бартольда[59]. При написании иранских имен мы ориентировались на работу Алима Гафурова[60]. С целью унификации персидских титулов и названий, встречающихся в текстах, мы будем использовать следующие варианты написания (в скобках указаны другие виды передачи их в русских источниках): Ахалтекинский, Ахалтеке (Ахал-Текинский, Ахал-Теке), Боджнурд (Буджнурд, Бурджнурд, Буджнурт), валиат (валият, валиад, валиахд, велиэхд), Зелл ос-Солтане[61] (Зили-Султан, Зелл-ос-султан, Зиль-ус-султан, Зиллес-султан), Исфахан (Исфаган, Испагань), Йезд (Иезд, Езд), йомуды (иомуды, иомуты), Кучан (Кочан), Мешхед (Мешед), Мозаффарэддин (Музафар эдин, Музаффар эд-дин, Мозаффар-эд-дин), сараф (серраф), Тебриз (Тавриз), Хорасан (Хоросан, Хорассан), Хусайн (Гуссейн, Хосейн, Гусейн).
В заключение хотим отметить, что наша работа не претендует на закрытие темы. Скорее, мы намечаем ею пути дальнейшего исследования проблемы. Поэтому будем рады любым замечаниям.
Автор выражает особую благодарность за информацию и направляющие советы Михаилу Казбековичу Басханову, Нугзару Константиновичу Тер-Оганову, Олегу Рудольфовичу Айрапетову и Сергею Анатольевичу Фалько.
Глава 1
Создание и становление ПКБ (1878–1882)
1.1. Предпосылки и причины создания ПКБ
В 1875–1878 гг. произошло новое обострение «Восточного вопроса»[62]. Персия оказалась втянута в него не сразу. В отличие от прежних кризисов вопрос о позиции Тегерана встал на повестку дня лишь в начале русско-турецкой войны 1877–1878 гг. К сожалению, политика России и Великобритании относительно Ирана в годы «Восточного кризиса» 1870-х гг. изучена слабо[63]. Это затрудняет формулировку четких выводов относительно их методов и задач здесь. Однако очевидно, что в России рассматривали возможность привлечения Персии как союзника в ходе войны с Османской империей, начавшейся в апреле 1877 г. 1877 г. можно рассматривать как начало нового этапа в русско-иранских отношениях. Он характеризовался постепенной всеобъемлющей экспансией России в Иран, стремлением иранского правительства, в силу своей слабости не имевшего возможности к открытому сопротивлению, использовать Россию в качестве противовеса экспансии Великобритании с целью сохранения хотя бы частичной независимости путем игры на противоречиях держав.
В начале 1870-х гг. персидский шах Насреддин в очередной раз решил провести реформу армии по европейскому образцу[64]. К 70-м гг. XIX в. персидские вооруженные силы отражали все пороки общества. Невысокая боевая подготовка низшего и командного состава дополнялась коррупцией, что делало армию малопригодной для исполнения возлагаемых на нее функций[65]. Тем не менее амбиции иранского правителя относительно соседних государств и территорий (прежде всего – Османской империи, туркменских и афганских земель) требовали соответствующего военного подкрепления[66]. С началом русско-турецкой войны 1877–1878 гг. появилась возможность реализовать их хотя бы отчасти.