— На Кальдоне все еще найдется миллионов сто людей, которые восстанут против нового правительства, если Варрис вернется к ним. Безразлично, добьется он успеха или нет, это будет настоящий геноцид и большой позор для Патруля.
— Гм-м-м… он не сможет улететь с этой планеты без топлива. Баки его корабля, должно быть, почти сухие. Почему мы не можем блокировать планету, лишив его шанса купить топливо?
— Блокада не дает гарантии, — возразил Алак.
Дрогс в первый раз участвовал в космической операции, до этого он работал только на поверхности планет.
— Не составило бы труда уничтожить его корабль, но известие, что Варрис жив, скоро неизбежно просочится на Кальдон. Последуют попытки прорвать блокаду и увезти его. Рано или поздно, они добьются своего. А у нас связаны руки запретом стрелять на поражение. Нет, будь я проклят, мы должны арестовать его — и быстро!
Алак с сожалением обвел взглядом стеллажи с биохимией. Вот, например, сильнейший наркотик, производная намбутала — гипнит. Легкий укол мгновенно свалил бы Варриса, а когда бы он проснулся — с затуманенным мозгом, не в силах подняться от похмелья, но в то же время исполняя любое приказание, можно было бы извлечь массу полезной информации о его заговоре.
Алак чувствовал себя более скованным, чем когда-либо в своей прагматичной жизни. Из бластера он мог бы сжечь отряд тунсбанских рыцарей, но их архаичное оружие уже не казалось таким нелепым, если бластером пользоваться не разрешалось.
— Заканчивай скорее, — резким тоном произнес он, — надо двигаться… и не спрашивай меня — куда…
Место для посадки кораблей было отведено прямо у стен Вайнабога. Толстенные, усеянные зубцами и башенками, серые стены нависали над широким пейзажем полей и далеких холмов. Там и тут Алак видел деревушки с соломенными крышами. В двух километрах от города располагалось укрепление меньших размеров с единственной большой башней в центре. Башня венчалась золоченым перекрестьем. Это, должно быть, место, упоминаемое в рассказах торговцев. Аббатство Гриммок, кажется?
Было вполне уместно говорить об аббатстве, монахах, рыцарях и королях. Культурно и технически Тунсба очень близко соответствовала средневековой Европе.
Когда Алак вышел из корабля, вокруг флиттера уже стояли, тараща глаза, несколько крестьян и горожан. Другие направлялись к ним. Алак окинул взглядом поле и увидел невдалеке еще один космический корабль — наверное, Варриса. Точно. Он вспомнил его описание. Корабль охраняли стражники с алебардами.
Тщательно игнорируя зевак, Алак ждал официальных встречающих. Бряцая доспехами, они выехали из города на горбатых животных с рогами и желтой шерстью. За ними по пятам бежал рысцой отряд лучников. Впереди трубил герольд в красном плаще. Делегация приближалась с топаньем копыт и шелестом развевающихся знамен. Копья были вежливо приподняты, но из прорезей шлемов наблюдали внимательные глаза.
Герольд выехал вперед и обратился к Алаку, одетому в самый яркий из своих мундиров.
— Приветствую тебя, незнакомец, от имени нашего повелителя Морлака, короля всей Тунсбы и Защитника Запада. Король Морлак просит тебя быть его гостем.
Герольд вытащил меч и протянул его рукояткой вперед. Алак поспешно перебрал в уме полученные уроки и потерся лбом о рукоятку.
Они были вполне гуманоидными: бледно-голубая кожа, фиолетовые волосы и короткие хвостики не имели значения — эффект сводился к впечатлению небольшой неправильности. Капельку подлиннее носы, чуточку квадратнее лица, колени и локти согнуты под странным углом — туземцы напоминали ожившие карикатуры. И еще: они издавали резкий горчичный запах.
На все это Алак не обращал внимания, хорошо зная, что для них он выглядит и пахнет не менее странно.