— И кому это было нужно? — сердито сказала Самаранан. — Демоны могли бы донести тебя до дома. Стоило только попросить.
— Мне нравится странствовать.
— А, по-моему, тебе нравится страдать. Но ты все-таки вернулся. Добро пожаловать домой, брат.
И Самаранан крепко обняла его, отчего демоны посыпались в разные стороны. Брэк почти забыл, что харшини великодушны и незлопамятны — они просто не способны гневаться. Его старшую единокровную сестру, казалось, совсем не смущало, что брат двадцать лет не давал о себе знать. И она, похоже, не имела претензий к нему за преступление, послужившее причиной его бегства.
— Пошли, ты должен нанести визит Коранделлену и выразить ему свое уважение. Он уже знает о твоем возвращении.
«Хочешь, не хочешь, а идти придется», — подумал Брэк, но вслух ничего не сказал, а только кивнул. Самаранан взяла его за руку и повела за собой, демоны поскакали следом. Толпа раздалась, уступая дорогу. Харшини улыбались Брэку, приветливо кивали, кое-кто даже касался его запыленной одежды, словно хотел убедиться в его реальности. Брэку очень хотелось быть таким же искренним, но ощущение вины, как всегда, заставляло его чувствовать себя чужаком.
Убежище не походило ни на одно другое место в мире и, на первый взгляд, совсем не изменилось с тех пор, как Брэк в последний раз проходил по его просторным помещениям. Селение харшини располагалось в долине. Башенные туннели уходили в глубь холмов, широкие арки, точно глаза, смотрели вниз, на ложе долины. Воздух был свеж и влажен, ибо неподалеку шумел водопад. Переливающийся всеми цветами радуги поток низвергался с уступа и мчался к озеру на западном краю долины, снабжая по пути водой окрестное население. Осень уже коснулась холмов своей кистью, но здесь, в Убежище, никогда не было ни слишком холодно, ни слишком жарко — бог ветров заботился о благе харшини.
Самаранан вела брата к покоям Коранделлена по длинной мозаичной галерее, и эхо их шагов гулко отдавалось под сводами. Харшини, встречавшиеся по пути, останавливались и приветливо махали руками Брэку. Казалось, его появление разбудило в их душах не боль, а радостные надежды. Такая реакция несколько озадачивала Брэка. Харшини действительно незлопамятны и милосердны — но не до такой же степени. «Впрочем, многие, наверное, и вправду рады меня видеть», — подумал Брэк. Но что-то еще казалось ему странным. Что? Внезапно его осенило.
— А где дети?
— Их нет, Брэк.
— Почему?
Самаранан замедлила шаг и посмотрела на него.
— Убежищу грозит опасность. Путь в реальный мир для нас закрыт. Мы неподвластны времени, но — бесплодны.
— Но вы же не существуете вне времени постоянно. Коранделлен обычно возвращал Убежище назад каждую весну, чтобы дать вам время обзавестись детьми.
Брэк помнил, что каждую весну в течение последних двух веков селение вновь появлялось на своем обычном месте. Это было необходимо, чтобы род харшини не пресекся.
— Нас ищут, брат. Уже почти двадцать лет, — ответила Самаранан. — С тех пор как родилось дитя демона и ты покинул нас, Хафиста ищет харшини. Мы не можем рисковать, Убежище такое заметное — это ж просто маяк для жрецов Кариена. Всякий раз, когда мы возвращались в реальное время, нас ждала смерть, чтобы собрать свою дань. И никакие новорожденные не могли бы заменить тех, кого мы потеряли. — Самаранан внимательно посмотрела на Брэка. — Похоже, ты не можешь понять, почему все так рады тебя видеть. Ты должен выручить из беды дитя демона, а она избавит нас от Хафисты. И мы опять станем свободными.
— Избавит от Хафисты? Ты хочешь сказать, что она должна убить его?
Самаранан нахмурилась.
— Не говори так, Брэк, пожалуйста.
— Отчего же? Ведь это правда.
— Ты знаешь, что я хотела сказать.