– Пусти, говорю! Ты дурно поступаешь, понапрасну рискуя собой, но вдвойне дурно втягивать в твою самоубийственную затею меня!
Карадур так перепуган, подумал Джориан, что толку от него не будет.
– Ладно, – сказал он, – давай сговоримся. Покажи свои волшебные снадобья и расскажи, для чего они предназначены.
– Хорошо, – поспешно согласился Карадур, плюхаясь на кровать и шаря в складках мантии. – В этой склянке возбудитель алчности; добавь одну каплю в суп человеку, которому хочешь что-нибудь продать, и дельце можно считать обстряпанным. Возбудитель действует без всяких заклинаний и очень популярен у лошадиных барышников. Так, а вот перстень с бериллом, в котором томится демон Горакс. Если тебе угрожают злые духи – к примеру, морусские болотные черти – нужно лишь правильно произнести заклинание; тогда Горакс вырвется на волю и обратит злобных тварей в бегство. Потом другая магическая формула загонит его назад, в перстень. Однако эти заклинания очень длинные и трудные, а команды Гораксу нужно выговаривать предельно отчетливо: он ужасно туп даже для демона и, если чего не поймет, может учинить настоящий погром. Так, а теперь...
В конце концов Карадур добрался до пакетика с порошком.
– Это Порошок Раздора, который дала Гоания в Оттомани. Но... хм... его ты взять не можешь, он понадобится в Тримандиламе.
– Как раз то, что нужно, – сказал Джориан, – Остальные для сегодняшней переделки не годятся. А вот Порошок Раздора, кажись, мог бы сослужить мне здесь хорошую службу.
– Нет-нет! Я уже говорил, почему не могу...
– Не дашь порошка, не удерешь. Продержу тебя здесь до обеда, а там поднимут мост, и никуда ты не денешься.
– Но... но если ты собираешься ждать, пока поднимут мост, ты-то как же отсюда выберешься?
– Не твоя забота. Отдашь порошок, – можешь идти, но не раньше... что такое?
Глухой металлический звук донесся из-за стены.
– Это гонг, – пискнул Карадур, – он зовет братьев к обеду! Выпусти меня немедля!
Джориан протянул руку. Буркнув нечто такое, что Джориан – не знай он о непримиримом отношении Карадура к богохульству – принял бы за Мальванские ругательства, колдун вложил пакетик с порошком в ладонь Джориана.
– Передай Штрассо: пусть подгонит шлюпку к берегу и ждет меня, – сказал Джориан и распахнул дверь.
* * *
Все светильники главного зала были зажжены, а в камине потрескивал огонь. Столы сдвинули на середину. В зал один за другим, зевая и потягиваясь, сходились братья; над ними, будто скала, возвышался староста-великан. Стоило Джориану и Карадуру показаться в дверях, как Хуравэла взглянул на Джориана и поклонился.
– Доктор Карадур заболел, – спокойно проговорил Джориан. – Он просит позволения вернуться на корабль, где остались лекарства.
– Не хочет, как хочет, – буркнул Хуравэла. – Капитан вот тоже записку прислал: не могу, мол, участвовать. Гхмф. Некоторые шибко много о себе воображают.
Карадур опрометью бросился к выходу; Джориан взял протянутый ему кубок травяной настойки и стал рассказывать новости из Двенадцати Городов Новарии. У него попытались выведать подноготную бегства ксиларского короля, но Джориан осадил любопытных.
Староста первым занял место за столом, остальные братья последовали его примеру. Компания оказалась не из болтливых: со всех сторон доносилось лишь нечленораздельное ворчание. Однако соседу Джориана, тощему верзиле с постной физиономией, явно хотелось посплетничать.
– Глянь-ка, – зашептал он, – Мэру старается задеть старосту, а тот и ухом не ведет. Мэру мечтает занять место старосты. Он нам все уши прожужжал: Хуравэла, мол, похож на старый мертвый дуб – с виду могучий, а внутри труха одна. В одном-то он прав: никто не знает, копошатся ли какие-нибудь мысли под благородным лбом нашего старосты, потому как он целыми днями знай ходит по замку, слова из него не вытянешь.