К матушкиным угрозам, которые хоть и громки и страшны, но все же достаточно эфемерны, присоединилась неизмеримо большая опасность: реальный враг, маг и дракон, начал охоту за бароном Старой крови.
Андрагу вспомнилось, - оно правда не очень-то и забылось, - ощущение полной беспомощности. Внутренности скрутил спазм. Сейчас, в тишине и безопасности, все случившееся с ним на поляне предстало чудовищным, позорным действом. Тогда сковал страх, сейчас нестерпимый стыд. Андраг и сам не заметил, что напрягся, пальцы до боли сжали подлокотники. Все посторонние мысли вылетели из головы.
Но прошла минута, натруженное, избитое тело запротестовало. Он заставил себя расслабиться. Как все же хорошо, что в библиотеку никто не вхож. Не хватало, чтобы господина застали в минуту слабости и стыда. Сейчас он отдохнет, подлечится - что там лечить, разве душу, а тело уже в норме - потом пойдет на женскую половину. Ах, девичьи заботы всегда унимали и боль, и смуту в душе.
Далее, перед глазами барона пронеслись веселые картинки. Девочки рассержены, девочки кинутся к нему с упреками. Крик, слезы, простертые руки, которые так и норовят вырвать клок одежды. За волосы можно не опасаться, а вот одежду, ту точно разорвут. И далее - по списку. Кто там на сегодня назначен в дежурные?
Паче чаяния, отлегло от одной мысли о женском участии в судьбе бедного дракона. Андраг сладко потянулся, аж кресло заскрипело, протестуя: мне, мол, господин не по возрасту…
Нападение произошло внезапно и подло. Он только начал подниматься, еще и глаз толком не открыл, когда удар по голове заставил клацнуть зубами. Вместо женских прелестей перед внутренним взором поплыли радужные круги. В следующее мгновение он стоял в углу, между стеной и длинным тяжелым стеллажом.
В руке меч. Щелчок пальцами - на предплечье другой руки повис щит. Глаза лихорадочно обежали помещение. Столик перевернут, старое кресло хоть и не упало, уехало далеко в сторону. Это он его двинул, освобождая место для маневра…
На полу, на месте сдвинутой мебели, валялся огромный фолиант. Барон уже все понял, но открыто себе признаться, было стыдно. А по тому он еще некоторое время обводил библиотечную комнату настороженным взглядом. Обводил, обводил… пока ни выругался, с привлечением всех известных в двух мирах оборотов. То есть, долго.
Пока не кончился запас воздуха в легких. Он еще раз вдохнул. На том и замолк. Чего уже продолжать-то? Пора просто признать себя дураком. Обороняться вздумал от собственной книги! Вы, юноша, не дракон, вы - пуганая ворона. Вот ведь гадство, руки до сих пор дрожали мелкой дрожью. Андраг со злостью кинул в угол щит и меч.
Грохот эхом раскатился по помещению.
Так, кресло на место, столик - на ножки. Фолиант - на полку. Однако последнее намерение он только задумал, выполнять не стал, остановился и замер в задумчивости над пудовым томом.
Чего это книжке вздумалось летать по воздуху, аки птичке? Лежала себе сто пятьдесят лет, а тут вспорхнула. И не надо мне говорить о беспорядке на полках. На всякий случай он глянул туда, откуда спланировала ему на голову новая напасть.
Том выпал из гнезда, куда его, похоже, забивали кувалдой. Соседние даже не накренились.
Книженция, между прочим, громадных размеров. Такие рукописные фолианты были в хождении лет двести, а то и триста назад. С тех пор техническая мысль
Платиновой долины таки шагнула вперед, просвещенные драконы начали пользоваться печатным станком. Верхнюю крышку книги покрывала тисненаю зеленоватая кожа. По углам - чеканные металлические полоски. Андраг наклонился и осторожно потер металл. На пальце остался жирный, черный след. Уголок желто засветился.
Ни фига себе! Золото. При всем при том, названия не прочесть.