На ощупь паричок очень напоминал настоящие волосы.
-- Джоанна, -- сказал он, ощущая полное бессилие. Он понял, что это значит. Это было невозможно, но луна светила достаточно ярко, и он видел, что кукла двигалась без помощи шнурков.
Джоанна поняла, что он это заметил, задрожала и плотнее запахнулась в халат.
-- Закрой окно, Тим, ладно? Холодно...
Он молча повиновался, и, прежде чем вновь он повернулся к ней, она решилась.
-- Сядь, Тим, -- попросила она, похлопав по постели радом с собой. -Положи сюда куклу. Она не будет двигаться, пока я... Тим, не знаю, поймешь ли ты... Сможешь ли понять. Надеюсь, что сможешь.
-- Я... я предпочел бы думать, что сошел с ума, -- медленно сказал он. - Что случилось, Джоанна? Ради всего святого...
-- Перестань, -- перебила она. -- Ничего страшного. Я давно чувствовала, что это приближается. Я меняюсь... вот и все.
- Меняешься?
- Сначала я боялась, но сейчас... сейчас мой мозг работает гораздо лучше. И тело тоже. Я могу чувствовать... чувствовать вещи... а кукла была просто экспериментом. Я могу управлять неодушевленными предметами на расстоянии. Это требует тренировки. Я сделала это с машиной в ту ночь, во время метели. Ты заметил, какая я была бледная... потом? Я потратила тогда слишком много энергии. Но теперь могу делать это без особых усилий.
-- Джоанна, -- промолвил Тим, -- ты сошла с ума.
Она отвернулась.
-- Трудно было начинать. Я уже многого добилась с тех пор... с тех пор, как заметила перемену. Я обогнала тебя, Тим. Я могу заглянуть в твой мозг... он полон высоких стен, не пропускающих правду.
-- Как ты заставила эту куклу двигаться?
Ее темные глаза взглянули на него, и Тиму показалось, что нечто странное вторглось в его мысли -- холодное, сверлящее острие.
Оно тут же исчезло, но теперь голос Джоанны казался ему чище и сильнее. Кроме того, Тим стал лучше понимать ее слова.
А говорила она -- в общих чертах -- вот что: она стала человеком совершенно нового вида. Впрочем, "человек" -- не совсем точное определение. Подобно тому, как современный человек поднялся в результате мутаций над уровнем неандертальца, так и теперь благодаря мутациям возникнет новая раса.
-- Однако не так, как это описывают фантасты. Не будет детей с головами диаметром в три фута и с маленькими тельцами. Ничего подобного не произойдет. Чем выше находится животное на лестнице эволюции, тем дольше длится процесс его созревания. В этом и состоит естественный отбор. Ни одна суперраса не будет в безопасности, если слишком рано проявит свое превосходство. Ей надо таиться до поры.
Наверное, я -- первая мутация подобного типа, Тим. Только теперь -через тридцать пять лет после рождения -- я начинаю созревать. До сих пор я была подростком... обычным человеком. В прошлом случались неудачные мутации... недоношенные плоды, капризы природы, отклонения от нормы. Но теперь моя мутация будет встречаться все чаще. И мы будем размножаться правильно. Может пройти еще много-много лет, прежде чем появится следующий сверхчеловек вроде меня. Похоже, я умру очень нескоро. Одно взросление заняло у меня тридцать пять лет, так что...-- Она широко раскинула руки. -И я меняюсь! Меняюсь! Теперь я смотрю на мир новыми глазами, глазами взрослого человека! До сих пор я была просто ребенком!
Глаза ее сверкали.
-- Нас будет все больше и больше. Кажется, я знаю, что случилось со мной. Помнишь моего отца? Он был связан со Смитсоновским музеем и где-то перед моим рождением поехал в Мексику изучать большой метеоритный кратер. С ним была и моя мать.
Излучение погребенного в земле метеорита вызвало незначительное перемещение генов в зародышевой плазме, и эта мутация оказалась положительной.