Все подступы к цистерне, служившей Смиту пристанищем, были им забаррикадированы. Как обычно, едва держась на ногах от усталости, он проник внутрь через рваный пролом в стене служебного помещения подземки на Седьмой авеню (немного к северу от Тридцать шестой улицы). Разжиться консервами не удалось. Вот уже несколько дней он мечтал о персиках. Истекая слюной, представлял, как впивается зубами в их сочную мякоть. Вчера вечером не вытерпел, выбрался из своего логова и направился в жилые кварталы. Однажды, уже после катастрофы, он приметил на одной из улиц уцелевший пуэрториканский магазинчик. Смит тогда же обошел его вокруг (разумеется, против часовой стрелки), пританцовывая и сотрясая воздух заклинаниями, - по совершении этих магических действий он мог быть спокоен, что магазинчик не подвергнется разграблению.
Огибая бездонные воронки и гигантские горы битого стекла, он пересекал Таймс-сквер - и тут его заметили. Его узнали по синему пиджаку, и один из них выстрелил из арбалета. Стрела просвистела над головой Смита и угодила в стальную перекладину конструкции, изображающей огромную мусорную корзину надпись на корзине призывала не существующее ныне население Нью-Йорка бороться за чистоту родного города. Вторая стрела пробила ему плечо. Смит бросился прочь, они стали его преследовать, и вот случилось то, что случилось. В результате он вернулся в свою нору без персиков. Рухнул в шезлонг и тотчас уснул.
Инкуб спросил Никси:
- Достаточно ли мы над ним поработали?
- Совсем недостаточно. Впрочем, для начала получилось не так уж плохо.
- И долго еще возиться?
- Работы хватает, но он сам все за нас сделает. Не будем торопить события. Не знаю, как ты, а вот я начинаю нервничать. Если Хозяева осерчают, нам обоим не поздоровится.
- Ничего, ничего, время терпит.
- Время-то терпит, зато Хозяевам невтерпеж.
- Подождут. Дело, за которое мы взялись, весьма непростое.
- Они ждут уже целую вечность! Два миллиона вечностей!
- Ты выражаешься чрезвычайно поэтично.
- Ну, во всяком случае, ждут они долго.
-Значит, могут потерпеть и еще несколько циклов. Ничего страшного.
- Вот я передам им твои слова.
- Пожалуйста.
- Смотри не пожалей. Я ни за что не ручаюсь.
- А когда ты за что-нибудь ручался?
- Я делаю все. что в моих силах.
- Это не оправдание.
- Надоело мне с тобой пререкаться. Я умываю руки.
- Потому что на большее не способен.
- Так ты остаешься со Смитом?
- Нет, отправляюсь на курорт. Принимать грязевые ванны в Аду. Разумеется, остаюсь. А вот ты убирайся.
- Невежа!
- Сам дурак!
Смит спал без сновидений. Но голоса он слышал.
И проснулся еще более удрученным, чем прежде.
Он помнил, что в той комнате, на кухонном столе, по соседству с человеческим черепом и огарком свечи, так и осталась лежать колдовская книга, раскрытая на странице с магическими фигурами...
От этих мрачных воспоминаний его отвлекла какая-то мышиная возня на периферии сознания, но едва он попытался понять, что же там происходит, мысль, злобно пискнув, шмыгнула во мрак.
Смит открыл глаза. В цистерне было холодно и пусто. Подрыгав ногами, вылез из шезлонга. Ныло плечо. Он снял с полки закупоренный графин, зубами вытащил пробку и начал кропить свежую рану серой дымящейся жидкостью.
Он силился определить причину своего беспокойства. Ах да... девушка. Та, что узнала его на улице. "Он в синем пиджаке! - объясняла она окружившим ее людям, всей этой крысиной стае. - В синем пиджаке, юркий такой, маленький. И хромает. Это он, он во всем виноват! Он уничтожил мир!"
Если бы Смиту удалось выбраться из города, ему не пришлось бы больше убивать для того, чтобы выжить. Но ведь они перекрыли все мосты и туннели, прочесывают город и пригороды, вынюхивают, где он прячется.
Он, могущественный Смит, вынужден прятаться!..