Многие другие кобылы от Бычка впоследствии приобрели известность как превосходные заводские матки. Перечислять здесь их всех нет никакой надобности. Дети, внуки и правнуки Бычка во время своей заводской карьеры постоянно создавали таких кобыл. Основной Бычок принадлежал к числу тех редких в орловской породе производителей, которые дают одинаково хороших сыновей и дочерей. Этим отчасти может быть объяснен успех потомства этого жеребца на заводском поприще, так как ему способствовали не только жеребцы или кобылы, как это бывает сплошь и рядом, но и те, и другие вместе. После революции в женских линиях Бычок превосходно представлен целым рядом выдающихся лошадей, чего нельзя сказать про прямые мужские линии этого жеребца.
Теперь предстоит говорить о лучшем сыне Бычка – гнедом голохвастовском Петушке. Имя Петушка долгое время оставалось самым популярным у русских коннозаводчиков. В его честь называли тысячи рысаков. Петушок родился в 1842 году и принадлежал если не к последнему, то к позднему приплоду Бычка. Петушок как производитель оказался одним из самых препотентных жеребцов в нашей рысистой породе. Можно смело сказать, что отец Петушка Бычок на три четверти, если не больше, обязан величием именно этому своему сыну. Чтобы убедиться в этом, стоит только внимательно рассмотреть таблицу заводской карьеры Петушка и сравнить ее с деятельностью других сыновей Бычка. Вернемся к заводской карьере самого Бычка и посмотрим, что она представляла собой без этого Петушка.
Общий взгляд на таблицу заводской деятельности Бычка показывает, что его сыновья – циммермановской Бычок, кожуховский Бычок, роговский Бычок, Кролик, Конёк, Камчатка, Скороход, Жемчужный – либо ничего не дали достойного, либо же, как циммермановский Бычок, не сумели создать знаменитого сына и достойного продолжателя рода. Кожуховский Бычок, дав Рущука, на этом и остановился. Лишь Сокол и Грозный хотя и не создали знаменитых сыновей, но всё же положили основание прочным призовым линиям. Таким образом, мужская линия Бычка пресеклась очень рано для одних и несколько позднее для других жеребцов (линия Грозного). Более благоприятно обстояло дело с дочерьми Бычка, его внучками и правнучками. Вот только кобылы решающего влияния для величия линии не имеют. Понятно, почему Коптев в 1850-х годах выступил уже на защиту Бычка. Он писал: утверждение охотников, что Бычок ничего не произвел и произвести не мог, неверно. В пример он приводил Петушка, чья призовая карьера была в самом расцвете, циммермановского Бычка, его дочь Тёлку, сына Барса. Коптев писал: «Далее укажем на Бычка (зав. Зильбермана), рысака весьма известного на московском бегу, и не умолчим о рыжем Соколе (г-на Зубова), Камчатке (И.Д. Лужина), гнедом Бычке, Забияке, которых посещавшие московский бег видели на нем и могут свидетельствовать в пользу непобедимого рысака». Приведенная выдержка особенно интересна тем, что здесь имеется указание на какого-то Бычка, принадлежавшего Зильберману. Что это за Бычок? Разыскать его по рысистым календарям и заводским книгам мне не удалось. Осталось неизвестным также и то, что это за гнедой Бычок и Забияка. Известными призовыми лошадьми они не были, но, по-видимому, приводились на бега в Москву, и если не приняли участия в призовых испытаниях, то показали известную резвость и были представлены на проездках.
Из слов В.И. Коптева ясно, что тогдашних охотников заводская карьера Бычка совершенно не удовлетворяла. В заводской книге 1854 года, где отмечены лучшие рысистые заводы того времени, мы видим очень мало потомков Бычка, да и тех не в лучших заводах. Это показывает, что знаменитых коннозаводчиков Бычки в то время не удовлетворяли и в свои заводы они их не брали.
Итак, заводская деятельность Бычка (без его сына Петушка) оказалась далеко не блестящей. Конечно, он дал призовой приплод, дал и знаменитого сына – циммермановского Бычка, но если учесть, что он крыл лучших кобыл в заводах Рогова, Смесова, Циммермана и Голохвастова, где было до ста голов маток и состав кобыл замечательный, к тому же много кобыл ему подводили и другие коннозаводчики (Зубов, Кожухов), то придется признать, что Бычок не оправдал возлагавшихся на него надежд. Чем же объяснить тогда славу Бычка? Объяснение только в изумительной заводской карьере его сына Петушка. Слава Петушка как производителя распространилась и на его отца. Однако произошло это уже в 1860-х годах. Бычок пережил как бы четыре этапа громкой известности. Первый – когда он побеждал всех своих соперников на ипподроме. Второй этап – с конца 1840-х до середины 1850-х, когда слава Бычка начала меркнуть и продолжал его боготворить и верить в него один лишь Голохвастов. Вот почему Коптев писал: «…ставили также в упрек Дмитрию Павловичу его пристрастие к Бычку», и еще: «…в 1849 году выиграл приз к неописуемой радости Д.П. Петушок, сын Бычка, – три версты в 6 минут 3 секунды». Третий период славы Бычка имеет уже всероссийский характер, чем он обязан только своему сыну Петушку. Этот период тянется с конца 1850-х до 1900 года, то есть целых 50 лет. В это время появляются фанатики Бычковой крови – Энгельгардт, Прохоров, Сухотин, Измайлов и многие, многие другие, начинается ни с чем не сравнимое прославление Бычка как производителя и во все заводы, которые хотят производить призовых лошадей, берут Бычков: хоть урод, да Бычок! Столь неразумными действиями тогда был нанесен большой вред орловской рысистой породе, так как много недостойных жеребцов этой линии поступало в заводы, которые, в чаянии вывести резвую лошадку, перепортили свои составы. Удивительно, что в течение полувека никто не обратил внимания, что Петушок произошел от дочери Полкана 3-го, а стало быть, величие этого жеребца связано не только с именем Бычка, но и с именем Полкана 3-го. А если бы дали себе труд проследить, при каких сочетаниях Петушок дал своих лучших детей, то увидели бы, что не только он, но и его отец без прямой поддержки крови Полкана были не в состоянии создать истинно первоклассных лошадей. Во время четвертого периода славы Бычка отношение к нему изменилось. Под влиянием Питомца, Барина-Молодого, Палача и других, не имевших и капли Бычковой крови, многие поняли, что предельная резвость таится не в линии Бычка, а в других орловских линиях, главным образом Полканов. Отдавая должное Бычкам, коннозаводчики не закрывали глаза на их недостатки и прекрасно понимали, что не от всякого Бычка можно отвести призовую и классную лошадь. В Бычков долгое время верили все коннозаводчики России. Исключения – Кожин и некоторые другие – были редки. Им не верили, над ними подчас смеялись, но правы оказались они, а не поклонники Бычков. Великие производители породы и лучшие рекордисты произошли из линии Полканов, и это сейчас должно быть ясно всем, кто сколько-нибудь знаком с историей орловской породы.
Обратимся теперь к заводской деятельности Петушка. Сначала скажем несколько слов о происхождении его матери. Важная, мать Петушка, родилась в заводе графини А.А. Орловой-Чесменской в 1831 году и была куплена Д.П. Голохвастовым у купцов Бойцовых в октябре 1835-го. Масти кобыла была темно-гнедой. Она являлась дочерью Полкана 3-го и гнедой Молодки от Безымянки. Ее бабка – Щука от Родни, прабабка – Щука от Бычка, прапрабабка – воронцовская Большая. Мать Петушка Важная включена в 35-ю хреновскую таблицу маток. Она была родоначальницей семьи, которая имела весьма большое значение в старом Хреновском заводе, а стало быть, в рысистом коннозаводстве вообще. Достаточно сказать, что эта семья дала родному коннозаводству таких производителей, как Полкан 5-й, Добрый 3-й и Чистяк 4-й, и целый ряд выдающихся маток. Знаменитый производитель А.Б. Казакова Лебедь 5-й был внуком Отрады, которая приходилась родной сестрой Важной, матери Петушка. Сочетание Полкан 3-й – Безымянка 1-й дало еще Драгоценную, мать Касатки, от которой родился Визапур 3-й. Хотя происхождения матери Петушка я коснулся в самых общих чертах, но и сказанного достаточно, чтобы видеть, какого исключительного происхождения была Важная. Поэтому совсем не удивительно, что ее сын Петушок оказался замечательной лошадью.