Необходимо отметить, что законодательные акты, затрагивающие различные аспекты хозяйственной и социокультурной жизни послевоенной колхозной деревни, публиковались в центральных и местных периодических изданиях. Наибольшую ценность для исследования представляют два юридических акта, которые в полной мере характеризуют аграрную политику позднего сталинизма как репрессивную по отношению к колхозному крестьянству. Так, принятое 19 сентября 1946 г. специальное постановление Совета Министров СССР «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах», широко освещенное в советских средствах массовой информации, ознаменовало возвращение советского правительства к довоенным принципам взаимоотношения с крестьянами[132]. Постановление, в частности, было направлено на борьбу с самовольными расширениями крестьянами размеров своих личных подсобных хозяйств и на укрепление трудовой дисциплины в сельскохозяйственных артелях. В документе отмечался массовый характер процесса «расхищения общественных земель», происходивший в виде «увеличения приусадебных участков колхозников путем самовольных захватов или незаконных прирезок со стороны правлений и председателей колхозов в целях раздувания личного хозяйства в ущерб общественному». Причиной данного явления было попустительство «правлений колхозов, председателей сельсоветов и райсоветов»[133]. Таким образом, маховик репрессий был направлен не только против рядовых колхозников, но и против руководящего состава колхозов, сельских советов и районов. В Постановлении утверждалось, что «некоторые советско-партийные и земельные районные работники вместо того, чтобы строго охранять общественную собственность, как основу колхозного строя, грубо нарушают советские законы и, злоупотребляя своим служебным положением, незаконно распоряжаются имуществом, натуральными и денежными доходами колхозов, принуждая правления и председателей колхозов выдавать им бесплатно или за низкую цену имущество, скот и продукты, принадлежащие колхозам»[134]. В Постановлении подчеркивалось, что колхозники и иные элементы, осуществляющие самозахват колхозной земли, преследуют цель «спекуляции и личной наживы». Региональным властям было рекомендовано до 15 ноября 1946 г. провести ревизию колхозных земель и провести обмер размеров приусадебных участков колхозников, а при обнаружении нарушений «незаконно захваченные земли» возвратить колхозам[135]. Задача данной кампании заключалась в принуждении крестьян к исполнению своих трудовых обязанностей в колхозах, не отвлекаясь на личное хозяйство, то есть власть была заинтересована в сохранении у крестьян единственного источника финансового обеспечения в форме артельного хозяйства. Однако несмотря на жесткие меры давления на сельское общество и массовое выявление случаев нарушения Устава сельскохозяйственной артели рядовыми колхозниками и представителями административно-управленческого персонала колхозов, крестьяне продолжали реализовывать хозяйственные практики, утвердившиеся на селе в военные годы. Архивные документы свидетельствуют, что «в ряде колхозов госкомиссии несерьезно подходили к обмеру приусадебных участков у колхозников»[136].
В ходе кампании 1946 г., инициированной постановлением «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственных артелей», у колхозников изымались излишки участков, выходящие за рамки установленных норм, но трудовая дисциплина от этого не повышалась: крестьяне по-прежнему не были финансово мотивированы трудиться в общественном хозяйстве. В данных условиях по предложению Н.С. Хрущева Президиум Верховного Совета СССР 2 июня 1948 г. принимает Указ «О выселении в отдаленные районы страны лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный паразитический образ жизни»[137]. Указ не был предназначен для публикации, т. к. затрагивал интересы большинства сельских жителей.
В условиях секретности копии Указа были разосланы в областные и республиканские центры с предложением немедленно приступить к реализации основных положений данного законодательного акта. И маховик новых репрессий начал раскручиваться в колхозной деревне.
Региональные власти полностью контролировали процесс реализации Указа, а сельские жители лишь играли роль массовки, задача которой заключалась в принятии нужного решения.
По задумке властей, очередная волна государственного насилия по отношению к крестьянству должна была способствовать росту производительности труда в колхозном хозяйстве. Но эффект оказался краткосрочным, и уже после смерти И.В. Сталина советское руководство было вынуждено перейти к новым принципам взаимодействия с крестьянством.
К законодательным актам примыкают сочинения, выступления, доклады лидеров партии и государства, являвшиеся, по своей сути, директивными указаниями для нижестоящих институтов власти и населения[138].
Исследователь, ставя задачу реконструкции прошлого, в своей практике опирается на архивные материалы, круг которых достаточно обширный (делопроизводство, статистические данные, документы личного происхождения, законодательные акты и т. д.). Но изучая повседневную жизнь послевоенного села, историк сталкивается с большим количеством сложностей: с многих документов не снят гриф секретности, или у архивных дел, содержащих сведения личного происхождения, не истек 75-летний срок. До сих пор архивы ФСБ закрыты для широкого круга исследователей, и материалы, содержащиеся в них, недоступны для научного анализа. В данных условиях остро стоит вопрос решения проблемы источниковой базы исследования. Конечно, в реконструкции картины жизни послевоенного крестьянства можно и необходимо использовать методы устной истории и микроистории[139]. Но опираясь только на данную методологию, нельзя воссоздать объективную картину прошлого. Необходимо привлекать в качестве источников материалы советской периодической печати, которые отражают реалии социально-экономической, политической и культурной жизни регионов. Влияние периодической печати на массовое читательское сознание переоценить сложно. Не случайно в системе исторических источников она занимает весьма существенное место. Именно печать является ведущим средством массовой информации населения, важнейшей функцией ее является структурирование общественного мнения, пропаганда господствующей государственной идеологии[140]. Выделяют три разновидности периодической печати: газеты, журналы и повременные издания научных обществ. Говоря о советской периодической печати, мы останавливаемся лишь на газетах.
Советская периодическая печать находилась под контролем партийного аппарата и проходила строгую цензуру. Несмотря на это региональные газеты содержат широкий фактический материал, раскрывающий жизнь советской провинции в рамках господствующей идеологии. Как отмечает Ю.П. Бокарев, «идеологические фильтры не были непроницаемыми. В статьях, обзорах, корреспонденциях с мест, в письмах читателей, в публицистике выражались разные точки зрения»[141].
Советское источниковедение утверждало, что советская пресса является источником достоверных и неоспоримых фактов. Крушение советского строя обнажило проблему неприкрытости идеологически-пропагандистской направленности советской печати и, следовательно, тенденциозности в подаче материала. На этом основании многие стали полагать, что советская пресса не может служить достоверным источником фактического материала, раскрывающим событийные стороны минувшей эпохи. Но мы придерживаемся иной точки зрения.