- Мне?! - рассердился профессор.- Да ведь я белый, и мне, собственно, надо за город, в колледж при Институте Карнеджи, к доценту Стронгу. Надеюсь, здесь, в городе, не будет этого массового помешательства, когда в каждом загорелом белом человеке подозревают негра. Не все же американцы сумасшедшие.
- Вы рассуждаете, как приезжий,- неодобрительно сказал проводник и ушел.
Профессор молча, со вздохом поднял чемодан, пошатнувшись под его тяжестью, и пошел к стоянке такси. Здесь он начал чертыхаться. Шоферы отказались везти его. Плата не соблазняла их. "Еще попадешь в потеху вместе с негром",- говорили они.
- Но ведь я белый! - убеждал их профессор.- Я с острова Барбадос. Я просто загорел. Вот паспорт.
Его окружила толпа зевак. Кто-то взял из его рук паспорт.
- Да ты в зеркало посмотри! Боб, не твой ли это бледнолицый брат? Бел душой, но черен телом! - слышались насмешки.
Паспорт вырывали друг у друга из рук, перебрасывали через головы.
- Отдайте паспорт! - закричал профессор.
В толпе смеялись. Кто-то протянул ему паспорт, но едва он дотронулся до него, как паспорт отдернули назад.
Так повторялось несколько раз. Толпа забавлялась.
Шляпа соскочила с головы Джонсона, и чьи-то ноги наступили на нее. Профессор громко позвал на помощь полисмена, который, широко расставив ноги, стоял невдалеке.
Полисмен неторопливо подошел, взял паспорт, узнал, в чем дело, и, подмигнув, приказал шоферу ближайшего такси отвезти пассажира "по назначению". Профессор обещал хорошо заплатить.
Шофер нехотя открыл дверцу, предоставляя Джонсону самому втаскивать большой чемодан в машину. Высунувшись в открытое окно, шофер крикнул:
- Эй, Боб!
Из толпы вышел плотный, почти четырехугольный мужчина с приплюснутым носом и изуродованным левым ухом.
- Посмотри на его ногти,- шепнул шофер.
Боб обошел машину, молча отвел руки профессора от чемодана и рывком впихнул чемодан в машину.
Заметив, что Джонсон хочет сесть рядом с ним, шофер заявил:
- Пассажиров вожу только на заднем сидении.
Шофер взглянул на типа с приплюснутым носом. Тот сказал:
- Выпивка за нами.
- Ну, это немного,- отозвался шофер и тронул машину.
- Какие у вас дикие нравы! - сказал профессор, сняв очки и тщательно протирая их носовым платком.- Да, дикие, возмутительные нравы! Так обращаться и с негром - это возмутительно!
Шофер молча вел машину. Профессор Джонсон надел очки. На улицах среди прохожих он не видел ни одного негра. Мелькнула вывеска: "Колбасы, яйца, сосиски". Ему захотелось есть.
- Остановитесь возле аптеки,- сказал он шоферу.- Я куплю сэндвичей.
Шофер молча продолжал ехать дальше.
- Вы слышите? - повысил голос профессор.- Я хочу купить сэндвичей. Я на пароходе ничего не ел. Я голоден. Что же вы молчите?
- Вот что, Джонсон! - резко сказал шофер, не поворачивая головы.- Гони мне сейчас же двести долларов - и на этот раз ты избавишься от потехи.
- Что за ерунда, от какой такой потехи?
- Меня не обманешь, Джонсон. Или ты мне отвалишь двести монет, или тебя обмажут дегтем, вываляют в перьях и вывезут в тачке за город и так далее. В лучшем случае...
- Но почему меня? Что я сделал?
- Ты негр, а сегодня на негров злы. У всех выездов из города обыскивают машины. Ищут недолинчеванного негра, и ты влипнешь. Ребята уже подстерегают тебя в определенном месте, на краю города, у мельницы. Там ты потеряешь все. Ясно?
- Так ведь я не негр, а белый. Это загар.
- Конечно, загар, но они также видели твои ногти.
- Мои ногти! - воскликнул Джонсон и приблизил свои ногти к стеклам очков.
- У тебя не розовое под ногтями, как у настоящих белых, а темное.