Он с опаской осмотрелся — но воздух был чист, ветры не несли ничего. И самое замечательное — не несли вестей о смерти.. Однако юноша понял, что получил предупреждение. Те существа, наделенные магической силой, от которых исходил ясный свет, — они пока живы. Но что станет с ними, когда тот, Темный, настигнет их, как он только что видел? Чайм должен помочь им, вот почему сегодня ночью его так влекло сюда.
Однако вскоре взволнованность юноши сменилась унынием. «Как же я могу им помочь? — сказал он вслух по обыкновению людей, привыкших быть наедине с собой. — Я ведь даже не знаю, кто они и что у них за цель… Но узнать это надо — если хватит смелости!»
А буря все не унималась, и от этого видение было очень трудно контролировать. Существовала вероятность узнать гораздо больше, чем хотелось бы. Такие вещи опасны, но надо было рискнуть. В Ксандиме один Чайм знал причину этой мрачной зимы, сковавшей землю, но ему, конечно же, никто не верил. Юноша понимал, что, если не помешать Снежной Королеве, это будет означать конец свободы его народа, впрочем, как и других тоже. Сам по себе, разумеется, он бессилен ее остановить, но если бы каким-то образом удалось помочь тем светлым силам…
Повернувшись лицом навстречу буре, Чайм вытянул руки так, чтобы нити ветров наматывались на пальцы, и направил на них свое Второе Зрение. Они вспыхнули и засветились серебристым светом. С великой осторожностью взял он эти светящиеся нити и начал бережно сплетать их между собой, пока наконец на его ладонях не возник блестящий серебристый диск. Эфировидец вгляделся в это зеркало своими ртутными глазами и увидел вереницу образов, быстро проходящих перед ним, сменяя друг друга.
Вот Снежная Королева с ее холодной, мертвенной красотой, вот — Черный дух: глаза его — горящие камни, и весь мир в цепях у его ног… Вот лес за горами. Вот падает одинокая башня и мелькает тень убегающего прочь волка. А вот и те, светлые — высокая женщина с золотисто-рыжими волосами (видно, она ждет ребенка) и с нею рядом голубоглазый мужчина; а над ними реет тень воина, защитника и хранителя…
И снова лес, далеко на севере лес, пробудивший в душе Чайма противоречивые чувства — и страх и надежду, и острую боль утраты. Он увидел Пламенеющий Меч, тот, что означал конец зла — но и конец Ксандима.
Потом возник человек с длинным, худым лицом. Лицо его было молодым, несмотря на седину в темных волосах, а хитрые серые глаза бегали — Шианнат, проходимец и смутьян. Шианнат, несколько лун тому назад дерзнувший бросить вызов Фалихасу в борьбе за власть, и никто не знал, где он сейчас. Потерпев поражение, он был изгнан из племени и бежал в горы со своей сестрой Искальдой, что вызвало особый гнев Хозяина Табунов Фалихаса, — ведь эта девушка была его невестой.
— Шианнат? — Зеркало помутилось, и от изумления Чайм едва не лишился возможности наблюдать дальше. Неужели он тоже тут замешан? — О славная Богиня, — пробормотал юноша, — какое, во имя твоей милости, он может иметь к этому отношение? — Чайм сосредоточился и вновь увидел ту женщину с огненными волосами, окруженную волшебной радужной аурой. Черный протянул к ней руку, но вдруг между ними возник образ Шианната, и Черный не смог схватить ее. Женщина потянулась за мечом — тем, что означал гибель Ксандима…
— Нет! — завопил Чайм. Его Зеркало растаяло туманным облачком, а сам он без сил упал на самый край площадки, не замечая смертельно опасной близости бездны. Второе Зрение со страшной ясностью открыло ему смысл этого видения. Только светлые могут остановить надвигающееся Зло, но цена за это — гибель всего Ксандима.
Противоречивые чувства терзали ясновидца.