Да и зачем, раз Кассия обожает его, прощает дурные выходки, не отвергает его, когда он бывает раздражен или утомлен и побит во время упражнений на ристалище. Ха, ей, пожалуй, надо встать на стул, чтобы высказать мужу в лицо свои упреки. Грилэм понял, что глупо улыбается, представляя, как жена целует его, а он держит на руках их ребенка и Кассия любовно воркует над ними обоими.
Услыхав сообщение Норберта, он сначала не поверил своим ушам. Задумчиво потирая руки, Грилэм решил сам во всем разобраться. Да, это будет его последним делом в Оксборо, и он с удовольствием займется им. Такое, пожалуй, можно считать не выполнением дружеского долга, а развлечением, от которого просыпался боевой дух."
Вскоре Гастингс увидела, как Грилэм выезжает из замка в сопровождении Норберта и еще десятка своих людей. В спальню он не возвращался, значит, Северн не знает, что он уехал.
Подкрепляясь мягким козьим сыром и теплым хлебом, который Макдир недавно вынул из печи, прихлебывая молоко, она глядела на женщин, скоблящих длинные столы. Конечно, ей придется заглянуть к Северну, чтобы убедиться, справился ли он с лихорадкой. Но сейчас он должен еще спать, поэтому есть время наведаться в цветник.
Первым делом Гастингс занялась кентерберийскими колокольчиками и люпином, которые цвели особенно пышно. Один розовый люпин дотянулся до грядки иссопа. Сидя на корточках, Гастингс задумалась. Впрочем, о чем тут размышлять? Она решительно вырвала длинный стебель и отшвырнула в сторону. Ей не обойтись без иссопа и чабреца, росшего поблизости, а все растения одинаково нуждаются в солнце и воздухе.
За работой она по привычке напевала и чувствовала, как успокаивается. Гастингс набрала дюжину отличных ягод земляники, чтобы добавить их в свою пасту, от которой зубы становятся особенно белыми.
Уже миновал полдень, когда в Оксборо вернулся Грилэм. Для него специально подняли решетку, которую теперь постоянно держали опущенной со дня покушения. Собаки, козы, цыплята, свиньи, разгуливавшие по двору замка, с шумом и гамом уворачивались от копыт боевых коней. В сторонке, глазея на воинов, стояли дети всех возрастов.
На выщербленных ступенях, ведущих в главный зал, Грилэма встретил сам хозяин. Одетый, как всегда, в серое, грозный и ужасно злой, хотя выглядел совершенно здоровым. А ведь когда Грилэм уезжал, он крепко спал, и Гастингс не собиралась разрешать ему подниматься. Но вряд ли тот, приняв решение, будет кого-то слушать.
Грилэма не обманула внешняя неподвижность Северна — это его обычная манера встречать врагов. Да, Северн явно решил устроить бой по всем правилам, не замечая, что за спиной у него стоит жена. Грилэм улыбнулся девушке.
— Ты уехал, ничего мне не сказав, — вкрадчиво произнес Северн, — оставил меня валяться в кровати, насильно одурманенного сонным зельем. Не знаю, что ты делал, но вряд ли мне это понравится. Ты поступил нечестно, Грилэм.
— Идем, я пролью бальзам на твои раны, — воскликнул тот, хлопнув его по здоровому плечу. — Гастингс, нельзя ли подать моим людям эля? И, если тебя не затруднит, осмотри раненых.
— Осмотри людей лорда Грилэма, — приказал Северн. — А мы с ним выпьем аквитанского вина, если после тебя и госпожи Агнес там что-то осталось.
— Не обижай Грилэма, — заявила она.
— Видал, Северн, у меня есть покровительница. Не вздумай меня обидеть.
— Ступай, госпожа, — снова приказал Северн жене и отвернулся.
Гастингс очень надеялась, что плечо у него болит достаточно сильно.
— Держи меч в ножнах, Северн, иначе я позову на помощь твою жену. Ладно, не рычи. Это превосходное вино я сам привез тебе. Отец Кассии владеет виноградниками в Аквитании.
— Грилэм, что бы ты ни сделал, это меня не обрадует. Но я готов слушать.