Его люди испуганно примолкли, а через какое-то время Ибак тихо сказал ей:
— Если бы не я, ты бы свалилась прямо на него. У тебя нет оружия, а сама ты — ничтожная женщина. Лорд Ричард известен своей жестокостью и непредсказуемостью, он может любезно улыбаться, а в следующий момент всадить нож под ребра. Он может быть смиренным, как монах, а потом вдруг разъяриться, как дикарь. Я тебя не понимаю.
— Ты не говоришь, а шепчешь, — улыбнулась Гастингс. — Боишься этого сумасшедшего?
— Я не говорил, что он сумасшедший, — возразил Ибак, облизав пересохшие губы. — Просто не нужно его сердить. Будь поосторожнее, леди.
Под вечер де Лючи разрешил сделать привал, и его люди принялись быстро устраивать лагерь.
— Развяжи моего мужа, — сказала Гастингс. Де Лючи кивнул одному из приближенных и добавил:
— Он хитер. Не спускай с него глаз. Привяжи его покрепче к дереву, возьми еще двоих и карауль.
Северну показалось, что ему вот-вот станет дурно, и он с трудом перевел дух.
— Все в порядке, милорд? — спросила Гастингс. Он лишь молча кивнул в ответ. Трист перескочил к хозяину, сразу юркнув под тунику.
Костер почти догорел, когда Гастингс сунули кусок жареного кролика. Она предложила его Северну.
— Нет, ты носишь моего ребенка, корми его.
— Сначала я накормлю отца. Открой рот. Когда Северн поел, она выразительно глянула на Ибака, потом на куски жаркого, шипевшего над огнем.
Она накормила Триста, выглядевшего очень несчастным, и наконец сама принялась за оставшуюся еду.
— Извини, Трист. Я знаю, ты не любишь крольчатину, но ведь это не самая плохая еда, верно?
Зверек старательно чистил мордочку. Он лишь на миг взглянул в ее сторону и продолжил свой туалет.
— Смотри, он оскорблен, — засмеялась Гастингс.
Северн засмеялся в ответ. До сих пор ему казалось, что измученное тело не способно на лишнее усилие, и все же он засмеялся. Де Лючи грозно нахмурился, открыл было рот, но промолчал и вернулся к разговору со своими людьми, в числе которых был и Ибак.
Когда она передала мужу слова Ибака, Северн воскликнул:
— Да как же ты посмела, Гастингс! Клянусь посохом святого Петра, ты же могла убиться, ты же могла…
— Я не подумала. Но раз он сумасшедший или неуправляемый, этим стоит воспользоваться.
Северну захотелось обнять ее, прижать к груди. Он тяжело вздохнул. Поскольку де Лючи не оставит его в живых, надо срочно что-то придумать, и замечание Гастингс пришлось очень кстати.
— Ты права, — шепнул он. — Надо придумать, как воспользоваться его слабостью.
— Я буду следить за собой, — простодушно пообещала Гастингс, и Северн засмеялся.
— Ну-ка, оттащите ее от ублюдка и приведите ко мне, — рявкнул де Лючи.
— Ничего, Северн, я узнаю, что он задумал. Но выполнить обещанное она не успела. Выпив предложенный эль, она рухнула на землю и уже не видела, что та же участь постигла и Северна, а несчастный Трист старается его оживить.
Очнувшись, Гастингс увидала мертвенно-бледное лицо Элизы.
— Ты не умерла.
— Не умерла. Мы в Седжвике?
— Да, отец привез вас сюда. Отец тревожился, что ты не приходишь в себя. Лорд Северн кричал и ругался, и отец чуть не зарубил его. Я должна позвать Марджори.
— Элиза!
Девочка неохотно обернулась.
— Твой отец собирается убить лорда Северна и…
— Ах, Гастингс, не успела опомниться, а уже пытаешься найти сторонников. Элиза, милая, принеси из кухни молоко, оно очистит Гастингс желудок. Твоему отцу она, пока нужна живой.
— Марджори, как приятно опять увидеть тебя.
— Тихо. — Марджори дождалась, пока Элиза выйдет. — Слушай внимательно. Я не сразу поняла замыслы Ричарда. Я лишь хотела избавиться от тебя и получить Северна, но Ричарду нужен Оксборо, и получить его можно, только женившись на тебе.
— Не пытайся сбить меня с толку, Марджори, — возмутилась Гастингс.