Так как же он защитит нас, случись новое нападение? И почему вы так уверены, что он будет это делать?
Розалинде не было необходимости смотреть на Черного Меча, чтобы знать: он не станет долго терпеть мальчишеские выходки. Нескрываемая враждебность, возникшая между ними, приводила ее в отчаяние. Если бы Клив понял, с кем имеет дело! И в безрассудной попытке принудить пажа, чтобы он прикусил язык ради общего спокойствия, Розалинда сгоряча выпалила:
— Все в округе знают, кто он! И все его боятся! Он убил многих…
Розалинда внезапно замолчала, придя в ужас от своих слов. Черный Меч, однако, спокойно закончил за нее:
— Меня считают известным разбойником, который погубил многих, многих людей, — сообщил он с ледяной издевкой в голосе. Вслед за тем он вытащил из ножен кинжал, и Розалинда с Кливом вздрогнули в тревоге. Злодей невозмутимо поднес конец лезвия к ногтю большого пальца и срезал заусеницу. Потом он спокойно закончил:
— Пора уходить отсюда. Если, конечно, миледи не изменила решения. — Последняя шпилька была адресована Розалинде.
Ох, если бы она могла себе позволить — женщины счастливее не было бы на свете — избавиться от этого жуткого человека! Похоже, его присутствие таит в себе не меньшую опасность для них, чем отсутствие. Но Розалинда понимала, что сейчас не время отказываться от его помощи, особенно после всего, что она пережила, чтобы заполучить его в свое распоряжение. Черный Меч согласился охранять их по дороге в Стенвуд, и, несмотря на все ее недоверие к нему, какое-то чутье говорило ей, что он сдержит свое слово. Его привлекла обещанная награда. Что ж, им придется терпеть его скверный характер и неожиданные скачки настроения, пока они не попадут в отцовский замок. И у нее уйдет немало сил на то, чтобы держать Клива в узде.
— Я остаюсь при своем решении, — твердо ответила Розалинда, Она схватила руку Клива и сильно сжала ее, предостерегая его от любых высказываний. — Но Кливу нельзя вставать. И тем более ходить. Ему вредно напрягаться.
Черный Меч выпрямился во весь свой немалый рост, и на лице у него изобразилось то, что Розалинда не могла назвать иначе, как невыносимо надменной снисходительной ухмылкой. При этом между губами снова блеснули белые ровные зубы. Сейчас, когда неряшливая борода уже не скрывала четких очертаний упрямого подбородка и высоких скул, Розалинда вынуждена была признать, что он весьма привлекателен и даже наделен красотой — грубой и дикой, словно творение самой природы, но бесспорной красотой. Впервые она заметила, что у него светлые, цвета осенней листвы, волосы, отливающие золотом. Рассердившись на самое себя за то, что снова отвлекается на такие пустяки, как внешность Черного Меча, Розалинда нахмурилась.
— Клив идти не может, — настойчиво повторила она. Улыбка на лице Черного Меча стала чуть шире.
— В таком случае он поедет.
7
По лесу перемещался необычный экипаж, то плавно скользя по папоротникам и опавщим листьям, то бороздя тучную землю и время от времени переваливаясь через выступающие толстые корни.
При всем недоверии Розалинды к Черному Мечу, она была восхищена тем, какое замечательное устройство он смастерил всего из трех жердей. Там, где длинные боковые жерди расходились в стороны. Черный Меч натянул ее плащ, так что получилось нечто вроде постели для Клива. Затем он занял место в узком конце между жердями, ухватился за них и зашагал вперед. Он тащил волокушу, как ломовая лошадь, и, несмотря на отсутствие колес, диковинная тележка позволяла везти больного.
У Клива этот экипаж не вызвал восторга, но Розалинде было ясно, что угрюмое недовольство пажа проистекает прежде всего от сознания собственного бессилия.
Сначала он вообще отказался улечься на волокушу, уверяя, что может идти сам.