Во-вторых, эти принципы задают макроскопический, широкий подход, в рамках которого признается всеобщая взаимозависимость. Каждое событие в игре значимо и влияет на исход.
Статистическая вероятность, что органические структуры и гармонизированные самым точным образом реакции, определяющие живые организмы, возникли случайно, равна нулю.
Теория хаоса описывает диапазон нерегулярных действий в системе, которая движется или меняется. Соль этой теории в том, что минимальный входящий сигнал в закрытой системе может произвести значительный и непредсказуемый эффект, а сами системы такого рода могут из упорядоченного состояния перейти в хаотическое (и наоборот) из-за таких небольших сигналов. Хаос действует в закрытой системе, поэтому он, вопреки расхожему убеждению, не описывает неопределенные явления. А это значит, что не нужно пытаться измерить каждый аспект спортивной игры, надеясь, что это поможет нам влиять на ее исход. Не поможет, потому что слишком много переменных взаимодействуют, меняясь при этом от матча к матчу.
Крайне важно понять, что эти принципы равно влияют как на вашу команду, так и на команду вашего соперника. Наш подход, используемый при подготовке к матчам, учитывает эти воздействия.
Суть теории хаоса в том, что судьба системы определяется незначительными факторами, воздействие которых усиливается со временем. Таких факторов слишком много, чтобы их контролировать, они слишком мелкие, чтобы все их полностью постичь.
Это означает, что система, действующая в спорте, непредсказуема{4}. Поэтому случается, что в Кубке Англии полулюбительский клуб обыгрывает гранда из Премьер-лиги, в баскетбольном турнире NCAA небольшая команда из колледжа побеждает признанного фаворита из Первого дивизиона, а аутсайдер вроде сборной Японии побеждает могучую сборную ЮАР на Кубке мира по регби.
Если бы итог матчей был предсказуем, то зачем было бы их смотреть, играть в них, тренировать спортсменов?
Понимать базовые принципы фракталов, хаоса и теорию хаоса важно потому, что в спорте – хаотичном и, как кажется, подчиненном случайностям, – можно, используя конкретные подходы, создать модель понимания и управления.
Огромную роль в создании и эволюции западной науки сыграл классический рационализм, унаследованный от Аристотеля и развитый, среди прочих, Декартом. Наука основывалась на следующих принципах:
1. Каждую проблему или сложную задачу следует разделить на наибольшее возможное число мелких проблем и задач, которые легче решить.
2. Нужно аккуратно изучать предмет, начиная с мельчайших и самых понятных деталей, чтобы продемонстрировать, как они последовательно усложняются.
3. Анализ должен тяготеть к общему, чтобы ничего не упустить.
Традиционная специализированная система не годится для подготовки спортсменов, потому что игра слишком сложна, в ней множество взаимосвязанных переменных. Напротив, необходима особенная, тактически обусловленная игровая модель – система игры, основанная на полном понимании спорта.
Мы должны пересмотреть то, как организовано знание. Это означает сломать традиционные барьеры между дисциплинами и разработать новые способы воссоединения того, что было разорвано. Нам нужно переделать нашу образовательную политику и программы. И, запустив эти реформы, мы должны будем задуматься об отдаленном будущем и взять на себя невероятный объем ответственности за следующие поколения.
Сталкиваясь с индивидуальными или командными игровыми трудностями, мы обнаруживаем, что аналитическая модель, которую мы используем, ведет к структурализму и развивается от редукционизма, то есть фрагментации целого (объективистского мышления, для которого «целое есть сумма частей», как учил Декарт), к принципу превосходства целого над частями (по Аристотелю «целое – это больше, чем его части»). В спорте мы долгое время не понимали ни коллектив, ни системный принцип организации как таковой.
Изучение кибернетики, использование междисциплинарного подхода к изучению регуляторных систем, их структур, ограничений и возможностей – все это должно было помочь понять хаос в спорте. Норберт Винер определил кибернетику как «науку контроля и коммуникации как у животных, так и у машин». Порожденная концептами общей теории систем, эта область знания вышла за пределы картезианского разделения мышления и тела. Для нее мышление не отдельный процесс, а сама суть жизни.
Ошибка Ньютона
Нас учили думать о мире как о структуре. Это детерминистский, механистический, редукционистский ньютонианский взгляд. Однако стало очевидно, что этот подход неприменим к пониманию конфликтов и командных спортивных игр. Они слишком сложны. Труды Эйнштейна, Гейзенберга, Гёделя, Морена, Берталанфи и Пригожина подробно описывают концепции, относящиеся к альтернативной, более холистической точке зрения на мир, которая, что важно, позволяет систематически отвечать на вызовы.
Описанный в этом разделе метод основан на систематическом, модельно-ориентированном подходе. Это позволяет приспособить понимание динамической системности к спортивному контексту.
Это побуждает нас по-другому отвечать на вызовы. Если бы мы пробовали разбить выступление команды на десятки отдельных элементов, как это происходило в последние годы, нам было бы сложнее интерпретировать то, что происходит в любом спортивном командном противостоянии{5}.
Илья Пригожин в своей книге «Порядок из хаоса» одним из первых представил концепцию самоорганизации как важную часть теории хаоса. Пригожин полагал, что, несмотря на высокую степень хаотичности, изначально присущую определенным системам (например, спортивной игре), из хаоса все равно родится порядок, потому что элементы (в нашем случае спортсмены) самоорганизуются, реагируя таким образом на среду{6}. В результате во время игры складываются определенные паттерны, которые и говорят нам о том, каким образом спортсмены, их группы или команда в целом реагируют на конкретные игровые моменты и ситуации{7}.
Принцип зарождения и самоорганизации также применим и к команде соперника. Хотя мы и не можем сказать, что «защита всегда делает нечто, когда…» или «полузащита непременно поступит таким образом…», мы, по крайней мере, можем выделить тенденции, чтобы улучшить качество игры. При этом мы не будем ограничиваться счетом на табло или отупляющей статистикой, к которой прибегают многие команды, пытаясь вычленить конкретные элементы игры.
Термин «хаосложность» сводит воедино теорию сложности и теорию хаоса. Помимо описания систем, которые одновременно хаотичны и сложны, ключевой принцип хаосложности заключается в том, что динамические паттерны, на первый взгляд кажущиеся сложными, в своих основаниях неожиданно просты. Джеймс Глейк в книге «Хаос. Создание новой науки» и Митчелл Уолдроп в работе «Сложность. Новая наука на рубеже порядка и хаоса» пишут, что сложность игры существует в мире, основанном на хаосе{8}. Если объединить это с социальными законами, правилами соревнований, тренировочным графиком, то мы увидим, что игроки сталкиваются с хаосложностью. И иначе это не назовешь.