— И что тогда?
— Тогда, Харпер, среди всеобщего замешательства мы возьмем заложницу и, угрожая ей смертью, выберемся отсюда.
Харпер, не выдержав, повернул к нему голову:
— Заложницу? Дочь герцога? Леди Розамунду Девэр?!
— А ты кого предлагаешь?
— Да ведь она почти с тебя ростом! Давай-ка лучше выберем вторую даму. Ее-то куда легче будет укротить. Хрупкая, точно куколка.
— Да, но ведь она — не дочь герцога, верно? Ее жизнь ценится не так высоко. И кроме того… — жесткие губы Ричарда тронула слабая усмешка.
— Что?
— Я всю жизнь мечтал заключить в объятия леди Розамунду Девэр. Другого такого случая, пожалуй, не представится. Тс-с, вот оно! Представление начинается. Спокойно, Харпер, спокойно. Ничего не делай, пока я не подам знак.
Надзиратель, который сломя голову сбежал по лестнице, никак не мог отдышаться от спешки.
— Запереть все двери! — хрипло прокаркал он и, закашлявшись, крикнул громче: — Запереть все двери! Заключенные — по камерам! Посетители — оставайтесь во дворе! Побег! Ищите Ричарда Мэйтленда!
Надзиратели, охранявшие двор, тотчас выхватили пистолеты и угрожающе прицелились в заключенных и их гостей. Поднялись шум и крики: женщины отчаянно цеплялись за своих мужей, а стражники безжалостно оттаскивали их прочь от узников. Розамунда оцепенела, потрясенная до глубины души. Ричард Мэйтленд бежал!
И тут она поняла, почему надзиратель с холодным жестким взглядом показался ей таким странным.
Кэлли вскочила со скамьи.
— Побег?! — пронзительно вскрикнула она. — Этого просто не может быть! Из Ньюгейта не бегут! Розамунда, в чем дело? Куда это ты уставилась?
Не ответив, Розамунда попятилась. Ричард Мэйтленд — а теперь она была твердо уверена, что это именно он, — неумолимо шел прямо на нее, и в руке у него был пистолет. Девушка хотела закричать, но с губ ее сорвался только невнятный всхлип. Хищник, затаившийся у водопоя, наконец увидел добычу и вот-вот набросится на нее.
В этот миг произошло сразу несколько событий. Розамунда отступила еще на шаг, споткнулась о поставленную Чарльзом корзину, упала навзничь и ударилась головой о каменную плиту двора. Оглушительно прогремел выстрел. Раздались крики, затем душераздирающие вопли. Ричард Мэйтленд навалился на нее, придавив к каменным плитам, и она снова ударилась головой.
Голос его, с легким шотландским акцентом, оказался таким же холодным и жестким, как взгляд.
— Только дернись, и я тебя прикончу, поняла?
Розамунда не сумела бы «дернуться», даже если бы захотела. Мэйтленд оказался таким тяжелым, что у нее перехватило дыхание. От удара и боли ее мутило, на глаза навернулись жгучие слезы. Розамунда мельком глянула на свои белые перчатки и увидела, что они забрызганы кровью.
— Кажется, меня ранили, — пробормотала она.
— Сюда, сюда! — оглушительно кричал Харпер, тыкая пальцем на одну из лестниц. — Вон он, убегает! И с ним еще один!
После этих слов паника во дворе усилилась. Одни надзиратели бросились под прикрытие лестниц, другие принялись сгонять заключенных и посетителей в дальний угол двора, с линии огня.
Ричард поднялся на ноги.
— Дочь герцога ранена! — крикнул он громко, перекрывая всеобщий хаос.
Кэлли тоже что-то кричала, но голос ее терялся в сумятице воплей. Розамунда с трудом села и огляделась в поисках Чарльза. Каким-то образом он оказался отделен от своих спутниц и сейчас, подняв руки, стоял среди заключенных в дальнем углу двора. Потом Розамунда с ужасом увидела, что уродливый, как горгулья, спутник Мэйтленда ткнул пистолетом в грудь Кэлли. Что бы он ни сказал при этом, слова его произвели магическое воздействие. Кэлли тотчас умолкла, кивнула и тяжело опустилась на каменную скамью. И замерла, словно и сама окаменела.
Розамунда испуганно вскрикнула, когда Мэйтленд рывком поднял ее и легко, словно перышко, подхватил на руки.