Размер ноги у Броуди были больше, чем у его брата, и адвокат заказал для него новую обувь у сапожника во Флоренции.
– Идемте, у нас как раз осталось несколько минут перед ленчем.
Увлекаемый О’Данном, Броуди боком, как краб, двинулся к дверям, все еще не сводя глаз с Анны, все еще надеясь услышать ее мнение.
– Так что же это? – спросил он уже на пороге. Она нерешительно подняла руку:
– Это…
– Что? – еще раз переспросил Броуди уже у подножия лестницы, хотя О’Данн нетерпеливо тянул его наверх.
Поднимаясь по ступеням, он как будто еще раз расслышал тихий голос, беспомощно повторявший: «Это…»
* * *
– Нет, ты только послушай, Билли. «Настоящая леди берет под руку только своего мужа, своего жениха или члена своей семьи. Она никогда не делает реверанс на улице, она отвешивает поклон». Усвоил?
Билли недовольно заворчал. Бесчисленные выдержки из книги по этикету, которыми потчевал его Броуди, не позволяли ему мирно предаваться утреннему сну.
– «Встретив на улице свою модистку, портниху, белошвейку или меховщика, непременно здоровайтесь первыми, чтобы подчеркнуть свою демократичность: это непреложное правило». А вот еще правило прямо для тебя, Билл: «Не говорите „вздремнуть“, если имеете в виду послеобеденный отдых; не называйте панталоны „штанами“; избегайте слова „ухажер“: предпочтительнее говорить „кавалер“ или „поклонник“. Никогда не называйте анекдот „пикантным“. Боже меня упаси, уж я-то, конечно, не посмею. – Он перевернул страницу. – Так, слушай дальше.
Билли застонал и прикрыл лицо подушкой.
– «Поспешный уход из-за стола для удовлетворения естественных потребностей особенно во время или сразу после обеда является неделикатным. В случае необходимости постарайтесь удалиться, не привлекая к себе внимания». Давай, Билл, слушай внимательно, тебя это тоже касается: «По возвращении назад ни в коем случае не поправляйте на ходу одежду или цепочку от часов, не делайте ничего такого, что могло бы намекнуть на то место, которое вы только что посетили».
Броуди не выдержал и расхохотался.
– «Сделайте вид, что не замечаете допущенной собеседником бестактности в разговоре; двусмысленности пропускайте мимо ушей». Ну да, ясное дело. А вот последний совет автора дамам: «Не стыдитесь быть стыдливыми!»
Анна вошла в библиотеку в этот самый момент. На секунду она остановилась, прислушиваясь к звонкому заразительному смеху Броуди и с трудом удерживаясь от невольной улыбки.
– Автору следовало бы включить совет и для вас, мистер Броуди, – сказала она. – «Наберитесь мужества и попытайтесь вести себя как нормальный человек».
Броуди был поражен. Боже милостивый, неужели она шутит? Он захлопнул книгу и посмотрел на нее. Неописуемо прелестная, она стояла в прямоугольнике солнечного света, падавшего из раскрытой двери, как будто принесла его с собой. На ней было открытое спереди белое платье с зеленым и розовым цветочным рисунком, а под ним, похоже, было надето еще одно платье (во всяком случае, ему так показалось), совершенно белое, с длинными рукавами до самого запястья. При каждом шаге цветочное платье распахивалось, и из-под него показывалась белая юбка. Все вместе выглядело очень женственно и красиво.
Он поднялся и подошел к ней. В этот день она не была застегнута на все пуговицы и наконец изменила своей обычной приверженности стоячим воротничкам: он видел ее шею и даже верхнюю часть груди, хотя платье закрывало – увы! – то самое место, где начинали проступать нежные округлости. Ее волосы цветом напоминали мед, отдельные золотистые пряди, выбившись из небрежно заколотого узла на макушке, падали по бокам от лица.
– Вы очень красивы, – совершенно искренне признался Броуди и был вознагражден чудесным персиковым румянцем, окрасившим ее щеки.