О'Данн начал было говорить, но Анна прервала его на полуслове:
– Вы так думаете, мистер Броуди?
– Я так думаю, мэм. Смиренно признаюсь, я не могу думать иначе.
Ее голос зазвенел как серебряный колокольчик.
– В таком случае позвольте вам намекнуть, что ваше ближайшее будущее также находится под угрозой. Я поясню: если «наш блестящий план» провалится, вы окажетесь в тюрьме гораздо раньше, чем ожидали. Возможно, даже раньше, чем вы заслуживаете, хотя лично мне представляется, что вам там самое место. Но пока этого не случилось, сделайте над собой усилие и попытайтесь вспомнить все, что вам когда-либо приходилось слышать о контурных чертежах, мистер Броуди. Эйдин, вы закончили перечисление наших целей и задач?
– Я… Нет, я еще…
– Прошу меня извинить, но я больше не в состоянии их выслушивать. Мне надо поговорить с вами наедине. Займите себя чем-нибудь полезным, мистер Броуди. Вот, почитайте хотя бы книгу.
Она схватила какую-то книжку со стеллажа бара и швырнула ему. Застигнутый врасплох, Броуди едва сумел ее поймать. Анна решительным шагом направилась к двери.
– Мистер Флауэрс?
Появился Билли.
– Приглядите за мистером Броуди.
– Да, мэм.
– Идемте, Эйдин.
О'Данн бросил на Броуди почти сочувственный взгляд, выражавший нечто вроде мужской солидарности, но тотчас же спохватился и нахмурился.
– Оставайтесь здесь, пока я не вернусь, – строго предупредил он и поспешил нагнать Анну в коридоре.
* * *
На небе загадочно мерцал полумесяц: при его бледном свете Анна сумела обойти стороной самые глубокие колеи и благополучно преодолеть препятствия, пока пробиралась по разъезженному и захламленному двору к той самой изгороди, возле которой раньше любовалась закатом. Дожидаясь Эйдина, она стала беспокойно расхаживать взад-вперед, а когда он наконец подошел, начала без всяких предисловий:
– О чем вы только думали? Неужели вы всерьез полагаете, что этот ваш… – она никак не могла подобрать подходящего слова, – что эта ваша авантюра может привести к успеху?
– Да, я в это верю.
– Но вы же его видели! Вы знаете, что он собой представляет…
– Он очень похож на Ника.
– Ни в малейшей степени! – горячо возразила Анна. – Есть внешнее сходство, и больше ничего! Он неотесанный мужлан, настоящий хам! Вы видели, как он…
Она не могла заставить себя произнести вслух такое вульгарное слово, как «плевать», и, чтобы обойтись без него, сказала:
– Вы видели, что он сделал? Он невозможен! Да он просто язычник!
– Я беседовал с мистером Броуди довольно подробно и считаю, что у нас все получится. Но без вашей помощи никак не обойтись.
Анна беспомощно всплеснула руками и возобновила хождение взад-вперед. Она злилась на Эйдина, злилась на Броуди, но больше всего на себя за то, что согласилась принять участие в этом фарсе.
– Его нужно не только обучить элементарным представлениям о кораблестроении и описать ему «Утреннюю звезду», – мягко продолжал О'Данн. – Я имею в виду более тонкие и сложные детали перевоплощения. Он должен скопировать прическу Ника, его манеру одеваться. Усвоить его жесты, походку… обороты речи. Тот одеколон, которым Ник…
Ему пришлось прерваться, потому что Анна издала стон, полный отчаяния.
– Но я не желаю учить его подобным вещам! Это же… это личные привычки! Вы хоть понимаете, что это значит для меня? Вы представляете, как тяжело мне будет, как мучительно?
Ей пришлось перевести дух, чтобы немного успокоиться. Она продолжала сдавленным голосом:
– Эйдин, мне кажется, вы не вполне понимаете. Я на него смотреть не могу, для меня это невыносимо. Он так похож на Ника! Вот только что, когда он засмеялся, я не могла…
Новый спазм сдавил ей горло, и она умолкла, снова отвернувшись от него.
Он неловко потрепал ее по плечу:
– Анна, дорогая, мне больно видеть вас в таком состоянии.