А еще она увидела, что Джубал повернул свою лошадь боком к течению, видимо, пытаясь его как-то заблокировать.
Но течение столкнуло лошадь, и она не смогла удержаться на ногах. Пич пронесся мимо нее. У Фокс остановилось дыхание.
Ее вдруг окатило ледяной водой: мимо нее на лошади промчался Таннер и с размаху влетел в воду.
У Таннера было в запасе меньше минуты, чтобы поставить свою кобылу боком к течению, как это пытался сделать Джубал, и в этот момент поток бросил на него Пича.
Пич ударился о лошадь, и она стала терять равновесие, но Таннер успел схватить Пича за руку. Однако инерция движения Пича чуть было не сбила лошадь, и Фокс закричала, уверенная в том, что и Таннер окажется в воде. Так оно и случилось бы, если бы Джубал Браун не успел схватить Пича за другую руку, а Таннер смог отпустить Пича и остаться в седле, пока лошадь, скользя и спотыкаясь, наконец встала на ноги.
В этой свалке Фокс не смогла разглядеть Пича. Люди и лошади боролись с течением, брызги и ругательства летели во все стороны. Она не могла сказать, кто из мужчин держал Пича и вообще держали ли они его.
Лошади наконец выбрались на берег. Вода потоками стекала с их дрожащих боков. Таннер и Браун выволокли за руки Пича.
Пич обмяк, голова его поникла, казалось, что он умер. Фокс хотела закричать, но не смогла. К тому моменту как она подошла, мужчины уже положили Пича на землю ничком и хлопали его по спине. Вода выливалась у него изо рта каждый раз, когда Таннер или Джубал наваливались ему на спину.
Фокс кружила возле мужчин, заламывая руки, смахивая слезы, и молилась. Когда Пич закашлялся и из его рта вырвался фонтан воды, она упала на колени и закрыла лицо руками. Этот кашель показался ей самым замечательным звуком, который она когда-либо слышала в своей жизни.
— Он замерз, — сказал Таннер. — Принесите ему сухую одежду.
Поиск одежды занял бы много времени. Сначала надо было бы найти мулов, потом определить, на котором из них были вещи Пича, да еще надеяться на то, что они не промокли при переправе.
— Вот, возьмите. — Она сняла с себя пончо и бросила его Джубалу. — Укройте его, пока я найду его вещи.
Слава Богу, мулы не разбрелись кто куда, как ожидала Фокс. Они оказались связанными и, сбившись в кучу, грелись на солнце. А Каттер Ханратти нес в свежевырытую яму для костра охапку сухих веток.
— Все живы?
Фокс согнулась пополам и прижала руку к правому боку: она бежала так, словно за ней гнался сам дьявол.
— Вроде бы все. Но Пич здорово замерз, и к тому же его побило камнями.
— Я сейчас сварю кофе, а потом поеду поищу его лошадь и седельные сумки. Хотя я сомневаюсь, что лошадь выжила.
— Спасибо.
Она заметила, что с мулом, груженным монетами, ничего не случилось и мешки нигде не порвались. Хоть это было утешением. И она довольно быстро разыскала тюк Пича и достала из него куртку, рубашку, штаны, нижнее белье, носки и пару сапог. Его вещи были завернуты в клеенку и не намокли.
Ханратти подъехал к ней и протянул руку. Она вскочила на лошадь позади него, и он довез ее до места, где были мужчины.
Прежде чем набросить на Пича пончо, Таннер и Браун своими рубашками растерли его тело, а потом стали водить его по берегу. Правильнее было бы сказать — таскать.
Лицо Пича было серого цвета, губы — синими. Он все время дрожал, и у него зуб на зуб не попадал. Он посмотрел на Фокс, хотел что-то сказать, но лишь покачал головой и закрыл глаза.
— Надо ходить, старик. — Джубал закинул руку Пича себе на шею, приняв на себя тяжесть его тела. Таннер держал Пича за талию.
— Я знаю, — сказал он, — что вам больно ходить, но надо восстановить кровообращение.
— Если ты будешь ходить, ты быстрее согреешься, — поддержал его Браун.
— Давайте — ставьте одну ногу впереди другой. Вот так. Еще раз. И еще.