– Послушайте, мой друг, что-то вы неважно выглядите, – деликатно заметил Драм, стараясь держаться от Джейсона на безопасном расстоянии. Граф то и дело скреб ногтями покрытые отвратительно пахнущей мазью руки и лицо. – Твои пальцы больше похожи на жареные колбаски, а лицо… Боже, я лучше ничего не буду говорить о твоем лице.
– Благодарю за сочувствие, старина, – огрызнулся Джейсон.
– Вот что случается, когда уезжаешь из города и проводишь много времени в сельской местности, – проговорил Драм, передернув от отвращения плечами.
– Вот что случается, когда проводишь полдня с такой фурией, как Рейчел Фэрчайлд, – резко ответил Джейсон и стиснул зубы, пытаясь преодолеть очередной приступ невыносимой чесотки.
– А почему запах такой отвратительный? Воняет, как гниющий мусор, когда в августе его сплавляют по Темзе, – сказал Драм, поморщившись, и прикрыл нос белоснежным носовым платком.
– Это самодельное домашнее средство, снимает раздражение от ядовитой пыльцы дуба, – пояснил Джейсон. – Почти все травы я привез с собой из Америки, но ты себе не представляешь, как трудно найти в Англии медвежий жир!
– Медвежий жир? Только ничего мне не говори. Это какое-нибудь индейское средство.
– Именно так, и я благодарен Богу за то, что такое средство есть. Когда я в первый раз участвовал в вылазке вместе с шауни, любое кожное заболевание в то время могло оказаться для меня гораздо опаснее стрел чероки. Хранитель Очага приготовил эту мазь специально для меня. И каждый раз, собираясь в поход по лесу, я смазывал ею все тело. Но кто мог подумать, что в старой доброй Англии мне может пригодиться такое сильное средство?
– Медвежий жир. – Драм недоуменно покачал головой. – Теперь понятно, почему эти краснокожие так бесшумно ходят по лесу. Они же просто проскальзывают между веток.
– Это не так смешно, как может показаться на первый взгляд.
– Между прочим, этих неприятностей можно было бы избежать, если бы ты остался в городе, – сказал Драм. Сам Френсис Эдвард Драммонд редко выезжал за пределы Лондона, только в случае крайней нужды, чтобы съездить в поместье Беркшир к отцу с обязательным визитом, и только в экипаже.
– Вы же прекрасно знаете, что у меня есть обязательства, которые требуют моего присутствия в Фальконридже.
Мужчины сидели в одной из комнат усадьбы. Всякий раз, когда Джейсон во время разговора наклонялся слишком близко, Драм отодвигался от него подальше.
– Пожалуйста, мой друг, осторожнее, я не хочу, чтобы на моем сюртуке осталось пятно от медвежьего жира.
Разговор касался обстоятельств, которые заставили Драма покинуть Лондон и приехать в поместье Фальконридж.
– Мне удалось кое-что выяснить. Когда в вас здесь стреляли, Форрестел находился в Лондоне, это совершенно точно. Что-то здесь не сходится. Мне кажется, он предпочел бы стрелять сам, а сидеть в засаде и поджидать жертву – это слишком малодушный поступок даже для такого человека, как Форрестел. К тому же он очень меткий стрелок и гордится этим. Вряд ли он стал бы нанимать кого-нибудь, чтобы убить вас.
– Даже если он и нанял кого-то, я благодарен Богу, что этот человек оказался не очень метким стрелком.
– Вероятно, это какой-нибудь браконьер из поместья Эдерингтона, – предположил Драм.
Джейсон на какое-то время даже забыл о своей чесотке.
– А что вы думаете по поводу той ночи у Вити? – спросил он.
– Это мог быть и сам Форрестел. Никто не знает, куда он подевался после бала в Каргрейв-Холле.
– Возможно, он, как и вы, не любит уезжать из Лондона и до сих пор находится в городе, – предположил Джейсон.
– Все может быть. У нас есть еще один подозреваемый – ваш дорогой кузен Роджер.
– Это только ваше предположение. Для Роджера Далберта убить человека то же самое, что поднять лондонский Тауэр.