В последнее время все его кредиторы ополчились на него и стали требовать деньги, особенно те, которым он проиграл в карты. Естественно, мальчик стал метаться в поисках выхода, положение-то у него отчаянное. Вот и решил жениться на богатой наследнице.
Что-то в голосе Драма заставило Джейсона насторожиться, и, приподняв отяжелевшие веки, он внимательно посмотрел на друга:
– На богатой наследнице?.. У него есть кто-нибудь на примете?
– В том-то и дело, что есть. И это ваша обожаемая мисс Фэрчайлд, – пояснил Драм с легкой усмешкой.
– Я уверен, что она отказала.
– С девушкой он не говорил, а обратился прямо к ее отцу. Но к тому времени виконт уже договорился о помолвке дочери с наследником своего старого друга Каргрейва. Он ответил Форрестелу, что уже определился относительно будущего своей дочери и ее очень приличного состояния.
Джейсон задумчиво поскреб подбородок.
– Вы думаете, он попытается избавиться от меня, чтобы опять посвататься к Рейчел?
– Дело в том, что за дочерью виконта закрепилась устойчивая репутация строптивой старой девы. И если бы вы не объявились так вовремя, ее отец оказался бы в отчаянном положении. Он был готов на гораздо худшие варианты, чем заключить союз с наследником герцога, – пояснил Драм.
– Я, наверное, никогда не смогу привыкнуть к тому, что вы в Англии расцениваете супружество как союз или некое соглашение. Мне это напоминает политику или крупные финансовые операции, – сказал граф и устало покачал головой.
– А еще войну, – добавил Драм с усмешкой.
На следующее утро все светские хроники писали только о происшествии на балу у Каргрейва. К вечеру уже весь Лондон знал о помолвке, о странном поведении Рейчел Фэрчайлд и о несчастном опозоренном графе, который был вынужден уйти с собственной помолвки. Все только об этом и говорили. Реакция молодых людей не поддавалась никакому объяснению, так как незадолго до этого они вели себя вполне благопристойно, даже танцевали вместе четыре раза, хотя по этикету до помолвки благовоспитанная девуш ка должна отказать джентльмену, если он приглашает ее более двух раз за вечер. Свет терялся в догадках. Неужели Рейчел ослушается отца и откажет графу-янки?
На следующее утро все возвращались в Харли-Холл. В экипаже младшая сестра Рейчел, Хэрри, твердо решила во что бы то ни стало получить ответы на свои вопросы.
– Рейчел, дорогая, мы уже столько времени в пути, а ты и двух слов не сказала. Мы обязательно должны поговорить как сестры.
– У меня нет настроения вести пустые разговоры, – отрезала Рейчел.
– Как ты могла так ужасно поступить с графом? С маркизом? С папой, наконец? Бедный папа побледнел как полотно. Это просто счастье, что у него не случился удар, когда ты устроила это безумное представление в день своей помолвки. И что такого мог сказать тебе граф Фальконридж, что ты так взбесилась? – не отставала от сестры Хэрри.
– Когда ты приехала сегодня утром, я тебе сразу сказала, что не буду говорить о графе.
Плотно сжатые губы, упрямо вздернутый подбородок – все говорило о том, что сейчас Хэрри от сестры ничего не добьется. Однако баронесса была так же терпелива и упорна в достижении своих целей, как и ее отец.
– Ты не находишь, что граф очень хорош собой, у него такая дерзкая мужественная красота, что, видимо, характерно для американских мужчин, – не унималась Хэрриет.
– И сколько же у тебя знакомых американцев, хотела бы я знать? – фыркнула Рейчел.
– Ну, я слышала разные истории…
– Ты лишь читала светские хроники, причем только о похождениях этого скверного графа-янки. Все, Хэрри, перестань, ни слова больше о нем.
– Рейчел, но тебе придется выйти за графа замуж.