Например, Мур никак не мог понять, смотрит ли колдун на него, слушает его или нет. Казалось, мысль мистера Нострума бродит там же, куда устремлен его косящий глаз.
— Да-да, мы встречались с вашим братом, — напомнил Мур колдуну.
Мур видел мистера Уильяма Нострума почти каждый месяц — тот регулярно навещал своего брата. Преуспевающий волшебник, он жил и практиковал в Истборне. Если верить миссис Шарп, мистер Генри Нострум жил за счет своего обеспеченного брата, выпрашивая у него не только деньги, но и хорошие, проверенные заклинания.
Как бы там ни было, беседовать с мистером Уильямом Нострумом оказалось еще труднее, чем с его братом. Он был раза в полтора крупнее мистера Генри, всегда носил визитку, а на его вздувшейся пузырем жилетке красовалась толстая серебряная цепочка для часов. Во всем остальном мистер Уильям ничем не отличался от брата — разве что косил на оба глаза. Мур не мог понять, видит ли тот что-нибудь вообще.
— Как поживаете? — вежливо обратился к нему мальчик.
— Прекрасно, — мрачно ответил мистер Уильям, давая понять, что на самом деле поживает очень скверно.
Мистер Генри Нострум посмотрел на брата, словно прося прощения.
— Дело в том, юный Чант, — начал он объяснять Муру, — что у нас возникли неприятности. Мой брат огорчен. — Он понизил голос, а его косящий глаз начал высматривать что-то на правой щеке Мура. — Это касается тех писем от… ты понимаешь от кого. Нам ничего не удается выяснить. Видимо, и Гвендолен ничего не известно. А ты, юный Чант, не знаешь ли, случайно, каким образом твой высокочтимый, светлой памяти батюшка был знаком с… с… с, скажем так, влиятельной особой, подписавшей те письма?
— К сожалению, я понятия об этом не имею, — признался Мур.
— Может быть, вы родственники? — предположил мистер Генри Нострум. — Чант — хорошее имя.
— Думаю, и плохое тоже, — возразил Мур. — Во всяком случае, никаких родственников у нас с Гвендолен нет.
— Может, это родство по материнской линии? — не сдавался мистер Нострум.
Его странный глаз вглядывался куда-то в пустоту, а мистер Уильям и вовсе умудрялся мрачно обозревать тротуар и крыши одновременно.
— Видишь, бедный мальчик ничего не знает, Генри, — вздохнул мистер Уильям. — Бьюсь об заклад, он не знает и девичьей фамилии своей дорогой матушки.
— А вот это я как раз знаю, — обрадовался Мур. — Я видел их брачное свидетельство. Ее девичья фамилия тоже Чант.
— Странно, — произнес мистер Нострум, наводя глаз на брата.
— Странно, а главное, совершенно бесполезно, — согласился мистер Уильям.
Муру хотелось уйти. Ему и так успели задать столько странных вопросов, что хватило бы до самого Рождества.
— Послушайте, если уж вас так все это интересует, — обратился он к братьям, — почему бы вам не написать самому мистеру… э… мистеру Крес…
— Тише! — свирепо прикрикнул на него мистер Генри Нострум.
— Молчи! — не менее грозно рявкнул его брат.
— Я хотел сказать, влиятельной особе, — проговорил Мур, с тревогой глядя на братьев.
Взор мистера Уильяма вновь остановился на лице мальчика, и тот испугался, что колдун погрузится в транс, подобно мисс Ларкинс.
— Это сработает, Генри, сработает! — внезапно воскликнул мистер Уильям. Он схватил серебряную цепочку, украшающую его жилет, и победоносно потряс ею. — Итак, за серебром!
— Я очень рад за вас, — вежливо промолвил Мур.