— Видите ли, — с академической неспешностью ответил он, — уважаемый Валерий Аркадьевич… Биоспектральный резонанс эротических уравнений чаще является более или менее устойчивым или, увы, еще чаще, вообще не возникает. А здесь я вижу узкое, интенсивное спектральное лезвие, плавающее в весьма широких пределах. Беда… — он опять поправил очки, после травмы они все время сползали. Аля смотрела на него странно. — Андрюша Симагин очень собирается выявить причины подобных неустойчивостей — они возникают, к сожалению, на самых разных уровнях, не только на эротическом — но нас в первую очередь, и вполне правомерно, ориентируют на лечение более распространенных и опасных органических расстройств.
Последних слов Вербицкий уже не слышал — ему показалось, что Аля опять бросилась на него.
— Симагин?! — переспросил он, перебив что-то хотевшую сказать Алю.
— Да, Андрей Андреевич Симагин. Золотая голова…
Андрюшка, что ли, с неожиданным раздражением подумал Вербицкий. Когда это он обзавелся золотой головой?
— Очень дельный ученый, — сказал Вайсброд.
Собственно, что это? Я завидую — кому? Кто мне завидовал все детство? Вербицкий уверенно обнял Алю — она с готовностью прильнула — и удовлетворенно стал впитывать плавное колебание под ладонью. Жар проступал сквозь тонкую ткань.
— Он молод? — спросил Вербицкий равнодушно.
— Приблизительно вашего возраста. Несколько моложе.
— И, разумеется, живет анахоретом — не ест, не пьет, ночует на работе?
— Да, почти. Даже теперь.
— Даже когда?
— Это была чрезвычайно романтическая история, — улыбнулся Вайсброд. — Он горячо полюбил женщину с почти взрослым сыном, лет пяти. По-моему, они очень счастливы…
В метро уже никого не было, и дежурная посмотрела на них с укоризной, когда они, торопливо шагая, встали на эскалатор.
— Так что это за спектры? — спросила Аля.
— Спектр… Ну, как вам…
— Попонятнее, — язвительно сказал Вербицкий, но профессор не понял иронии.
— Я и стараюсь, — произнес он вежливо. — Сверхслабыми взаимодействиями и, в первую очередь, биоспектрами в мире стали заниматься совсем недавно. Их открыли совсем недавно. Это сложнейшая производная психофизиологических состояний. Собственный спектр взаимодействует с окружающими излучениями, главным образом — со спектрами находящихся рядом людей. Наиболее интересным и загадочным из взаимодействий является резонанс. И наиболее мощным. Ну, понятно — взаимная энергетическая подпитка… Причем, поскольку всякий спектр расчленен на целый ряд уравнений, а те, в свою очередь, на регистры, полосы, участки — возможны одновременные локальные резонансы-диссонансы внутри одной пары взаимодействующих спектров… Помилуйте ради бога, я бестолково говорю, я не готовился и… не имею опыта популярных выступлений…
— Ну, мы довольно-таки квалифицированная аудитория, — с раздражением бросил Вербицкий.
— Да, но все же… Ну, например, с чего мы начали. Немотивированные любовь или отвращение, приязнь или неприязнь мы представляем как возникающие на уровнях высших эмоций проявления резонанснодиссонансных эффектов. А болезни? Любое органическое или психическое расстройство колоссально деформирует соответствующие уровни или регистры спектра, и это может быть использовано в целях утонченной безошибочной диагностики. Более того. Мы убеждены, что эти расстройства могут провоцироваться излучениями извне. Рост некоторых заболеваний, в том числе психических, мы объясняем ростом электромагнитного загрязнения среды, который постоянно увеличивает вероятность случайных патогенных резонансов. С другой стороны, возникает реальная возможность лечения непосредственно через спектр огромного числа недугов, от рака до шизофрении, путем подавления патологических участков излучением извне.