И вот он стоял, отчаянно вжимаясь в стену и вдыхая ароматы заношенных носков и плесени, а четыре пары ног остановились на пороге…
— Он где-то тут прячется, — пропыхтел голос толстой девицы.
— Нам туда нельзя. Это раздевалка для мальчиков, — сказала вторая девушка. — Идите и вытащите его сюда.
Раздалось задыхающееся бурчание двух парней, и две пары башмаков загрохотали по полу. Тощий парень, судя по шагам, дошел до середины комнаты. Его голос гулко отдавался в бетонных стенах:
— Куда он делся-то?
— За дверью, наверное, сидит, — прогудел второй.
Дверь дернули… При виде второго старшеклассника Чарлз окаменел. Он был огромный. Он нависал над Чарлзом. У него даже было что-то вроде усов! Чарлз затрясся от ужаса.
Однако маленькие злобные глазки с неизмеримой высоты над усами посмотрели сквозь Чарлза, словно бы на стену и на пол. Обширное лицо скривилось от досады.
— Нету, — сказал старшеклассник. — Нету никого.
— Наверное, добежал до малышовой двери, — предположил тощий парень.
— Вот ведьминский колдуненок, — ругнулся второй.
И, к полнейшему изумлению Чарлза, оба они затопали из раздевалки. Девицы снаружи что-то раздраженно воскликнули, и все четверо пошли себе прочь. Чарлз так и остался стоять за дверью, дрожа, — и стоял еще долго. Он был уверен, что это они схитрили. Но прошло минут пять, а никто не вернулся. Настоящее чудо!
Чарлз на подгибающихся ногах добрел до середины раздевалки. Что за чудеса: здоровенный старшеклассник глядит сквозь тебя и ничего не видит? Теперь Чарлз точно знал, что так оно и было — и старшеклассник не прикидывался. Он действительно не видел Чарлза, стоявшего за дверью.
— Что это было, а? — спросил Чарлз у безымянных одежек на крюках. — Колдовство?
Он хотел задать этот вопрос насмешливо и горько, как говорят, когда уже махнули рукой на все. Но получилось иначе. Стоило Чарлзу произнести эти слова, и темное, страшное подозрение, незаметно, как предчувствие мигрени, копившееся где-то на задворках его головы, метнулось на передний план, словно мигрень в разгаре. Чарлза снова затрясло.
— Нет! — ахнул он. — Это не оно! Это что-то другое!!!
Но вышедшее на свет подозрение надо было прогнать. Сейчас же. Немедленно.
«Ладно, — решил Чарлз. — Я докажу. Я знаю, что надо делать. Все равно ненавижу Дэна Смита».
Он шагнул к шкафчику Дэна Смита и открыл его. Внутри лежала груда одежды и обуви. Чарлз обыскал этот шкафчик уже дважды. Он все шкафчики обыскал дважды. Его уже тошнило от шкафчиков! Он взял шиповки Дэна — правой рукой правую, а левой левую — и вернулся на середину комнаты.
— А ну, исчезните! — приказал он шиповкам. Он постучал друг о друга шипастыми подошвами, чтобы они лучше поняли. — Исчезните, — повторил он. — Абракадабра. — Ничего не случилось. Тогда он подбросил шиповки в воздух, чтобы им было сподручнее. — Шнель! — велел он.
Шиповки исчезли. Растаяли в воздухе, не успев коснуться болотно-зеленого пола.
Чарлз уставился в точку, где они только что были.
— Я не хотел… — в отчаянии всхлипнул он. — Вернитесь!
Ничего не случилось. Шиповки не появились.
— Ладно, хорошо, — скрипнул зубами Чарлз. — Именно этого я и хотел.
И он тихонько (едва ли не почтительно) вернулся к шкафчику Дэна и закрыл его. Никаких подозрений не осталось. Но уверенность, пришедшая на смену подозрениям, была столь чудовищно и невыносимо тяжела, что Чарлзу захотелось сжаться в комочек на полу.