Изабел направилась следом за процессией и, обернувшись, серьезно предупредила:
– Берегитесь госпожи Уинвуд, беда, если она узнает, что вы перепугали ее внучку.
Де Берг остался в зале, чувствуя себя так, словно понес тяжелую утрату. Джезмин... ее зовут Джезмин... Через несколько минут появилась Эла, чтобы составить компанию гостю и заверить, что все будет хорошо.
– Она очнулась, милорд. Просто малышка насмерть перепугалась.
– Кто она? – нетерпеливо спросил он.
– Наша сводная сестра.– И, понизив голос, шепотом пояснила:– Бедняжка незаконнорожденная. И к тому же, как видите, ужасно слабенькая. Должно быть, солнцем голову напекло.
Фолкон сцепил зубы, пытаясь не выказать, как разозлен снисходительным тоном Элы, но та продолжала судачить, не обращая внимания на потемневшее лицо рыцаря:
– Представьте только, глупышка вообразила, что вы Сатана, явившийся, чтобы забрать ее душу. Вот что получается, если ведешь такое замкнутое существование! Ее воспитывает бабка с материнской стороны. О, я должна предостеречь вас насчет госпожи Эстеллы Уинвуд. Она – самое необычное, странное создание... ах, только заикнись о нечистом, и он тут как тут, – засмеялась Эла.
Маленькая высохшая женщина вплыла в зал так величественно, словно была здесь хозяйкой.
– Госпожа Уинвуд! Как приятно вновь увидеть вас! – вежливо приветствовала Эла.
– Вздор! – бросила старуха.– Я ожидала, что меня встретит сам Уильям! – И, окинув девушку критическим взглядом, без обиняков заявила:– Эла, ты толстеешь. Ешь поменьше!
– Вы всегда так добры, – поджав губы, процедила Эла.
Старуха уничтожающе посмотрела на Фолкона.
– Это твой ужасный конь там, во дворе? Злобная скотина едва не укусила меня, хорошо еще, успела ударить его кулаком между глаз!
Фолкон почти испугался. Кровь Христова, чудо, как это Лайтнинг не откусил ей руку!
– Извините, мадам, – почтительно пробормотал он, – мне нужно умыться. Я весь в крови после охоты.
Он устремился во двор, спеша узнать, что стало с его бедным боевым конем.
Уильям Сейлсбери потрясенно уставился на Эстеллу, в ужасе от услышанного. Когда-то, много лет назад, он пренебрежительно относился к ее предсказаниям и не верил видениям, но давно уже понял, что такое легкомыслие грозит неминуемыми бедами. Теперь, став старше и мудрее, он уже не сомневался в правдивости ее пророчеств.
– Спасибо, что предупредила меня, Эстелла. Видно, придется отправиться в Нормандию.
Старуха согласно кивнула.
– Вести сначала достигнут Уинчестера, а ты жди гонца завтра или послезавтра. Никто из нас не питает любви к Элинор, но должна признать, мне жаль ее – как ужасно потерять любимого сына!
– Ты права, – вздохнул граф и перекрестился.
– Возможно, сейчас не время говорить об этом, Уильям, но Джезмин просит твоего разрешения жить при дворе, когда новый король с придворными прибудет в столицу.
Сейлсбери, нахмурившись, покачал головой.
– Там слишком много искушений для такой юной девушки.
– Джезмин уже не ребенок. К тому же я постоянно буду рядом, чтобы защищать и охранять ее.
– Потолкуем об этом, когда время придет, Эстелла. Я знаю, ты жизнь за нее отдать готова. Ну а пока отдохни с дороги. Если что-то понадобится, тебе стоит только сказать. Я же пойду в часовню, помолюсь за упокой души Ричарда, – почти всхлипнув, сказал Уильям.
Позже за ужином, Фолкон де Берг напрасно искал глазами Джезмин, но она, конечно, не появилась за обеденным столом. Граф отвел его в сторону и шепотом рассказал о пророчестве госпожи Эстеллы. Фолкон не мог поверить, что человек такого высокого положения, как Уильям Лонгсуорт, мог придавать значение болтовне суеверной старухи. Он попытался развеять дурное настроение графа, объявив Эстеллу сумасшедшей старой ведьмой, но Уильям лишь печально покачал головой и сказал, что доказательства не заставят себя ждать.