За целый день она не услышала от него ни единого доброго слова!
Не желая ужинать в столь неприятном обществе, Сэйбл проглотила всухомятку кусок пирога из своих запасов. Слава Богу, хоть в животе перестало бурчать! Кое-как умывшись, она свернулась калачиком рядом с ребенком и мгновенно уснула.
Хантер смотрел на пляшущие языки пламени, согревая руки об оловянную кружку с горячим кофе. Он вдруг почувствовал удовлетворение от того, что вновь надолго покинул цивилизованную жизнь. Конечно, у нее были свои хорошие стороны — шлюхи, приличная еда… Вот, пожалуй, и все. Он досыта навидался одних только пьяных драк в салунах, частенько заканчивающихся смертью одного-двух участников. Нет уж, с него хватит.
Ребенок захныкал во сне, и Фиалковые Глаза машинально подняла руку, чтобы потрепать его по прикрытому одеялом задку. Выходит, она спала не так крепко, как казалось.
— Кофе готов, — на всякий случай обратился Хантер к своей подопечной.
Ответа не последовало. Что ж, тем лучше, подумал он равнодушно, отставляя кофе и шаря в седельном мешке. Выудив бумагу и коробку с табаком, он свернул самокрутку, зажал ее в зубах и поднес к ней тлеющий конец ветки. Задержав во рту первую затяжку, он наконец выдохнул дым с усталым вздохом.
Нужно было признать, Фиалковые Глаза заботилась о своем ребенке лучше, чем о животных, с которыми отправилась в дорогу.
Ну и видок у них, кисло подумал Хантер, особенно у козы, идущей в арьергарде! Несмотря на целый день путешествия, он так до конца и не верил, что влип в такую немыслимую авантюру. Что ж, сделка есть сделка.
Докурив, он щелчком послал окурок в костер и устроился на ночь, надвинув шляпу на глаза и положив указательный палец на курок револьвера, предусмотрительно передвинутого на живот. Под голову он сунул снятое с лошади седло, чтобы видеть ту часть поляны, которую освещало пламя костра. Можно было не опасаться, что он проспит опасность: с шестьдесят третьего года он спал совсем мало.
Маленький Ястреб зашевелился под мышкой у Сэйбл. Неохотно просыпаясь, она рассеянно поцеловала темноволосую макушку племянника.
— С добрым утром, Маленький Ястреб, — прошептала она. — Как спалось?
Ребенок загугукал, пуская пузыри, и она тихонько засмеялась, садясь посреди одеял.
— Я получаю плату за то, чтобы вести тебя к сиу и защищать от опасности! Я, черт возьми, не нанимался делать за тебя все! — Сэйбл рывком повернулась туда, где мистер Хант подтягивал подпругу на своей лошади, намеренно повернувшись спиной к ней и ребенку. — Проклятие, это жестоко — оставлять бедных животных нерасседланными. К тому же их нужно поить!
Он повернулся, чтобы добавить что-нибудь покруче, но представшее перед ним зрелище поразило его до полной потери дара речи.
Во время сна шаль соскользнула с индианки, заколки остались среди одеял, так что волосы рассыпались по спине до самой поясницы. Прижимая к груди ребенка, она смотрела своими фиалковыми глазами, полными страха, словно ожидала получить не только словесную взбучку. Да она прехорошенькая, подумал Хантер, удивляясь, почему не заметил этого раньше. Тяжелое верхнее одеяние распахнулось, открывая волнующие округлости грудей, обтянутых простой рубахой. Его взгляд невольно прошелся по ним, проснулось желание, которое он считал удовлетворенным и задвинутым подальше.
Проклятие, на это он никак не рассчитывал!
Почему-то возмущенный до глубины души, Хантер дал гневу разгореться, не сознавая, что с точки зрения Сэйбл выглядит огнедышащим драконом. Вытянув палец в обвиняющем жесте, он направился прямиком к ней. Она вскочила, запахивая одежду и натягивая на голову шаль.