Почувствовал ли он ее смятение или сказал это, желая избавиться от собственной нерешительности, только фраза сэра Филиппа прозвучала так:
— Это весь ваш багаж, мисс?
Порадовавшись в душе, что нашлась хоть какая-то тема для беседы (когда не знаешь, что сказать, лучше всего вести разговор о каких-нибудь незначительных вещах), Элоиза начала:
— Да, сэр. Видите ли, дело в том, что я…
Она вдруг осеклась. Стоит ли говорить сэру Филиппу, что она сбежала из дома посреди ночи, ничего никому не сказав? После такого заявления у него наверняка сложится не лучшее мнение о ней — и о ее семье. Элоиза сама не знала, почему, но почему-то ей казалось, что сэр Филипп будет не в восторге, когда узнает, что она убежала из дому, никого не спросясь. Скорее всего, он сразу же отправит ее обратно в Лондон. А Элоиза, несмотря на то что Филипп оказался совсем не тем романтичным мужчиной, какого рисовало ей ее воображение, вовсе не собиралась сдаваться. Не говоря уже о том, что если даже побег ее следует считать глупым поступком, возвращение будет выглядеть еще глупее.
— Да, это весь мой багаж, — кивнула она.
— Хорошо. Я… э-э-э… — Сэр Филипп снова начал лихорадочно оглядываться вокруг. На лице его читалось отчаяние, что Элоизе совсем не нравилось. — Ганнинг! — выпалил, наконец, он.
— Я Здесь, сэр! — Дворецкий появился так быстро, что у Элоизы возникло подозрение, что он их подслушивал.
— Ганнинг… э-э-э… будьте любезны, приготовьте комнату для мисс Бриджертон!
— Я уже приготовил ее, сэр, — заявил тот. Щеки Филиппа слегка порозовели.
— Благодарю вас, Ганнинг, — пробормотал он. — Мисс Бриджертон пробудет здесь… — Он выжидающе посмотрел на Элоизу.
— Две недели, — проговорила она, решив, что такой срок будет оптимальным.
— Две недели, — повторил Филипп, словно дворецкому требовался переводчик. — Постарайтесь, Ганнинг, чтобы она чувствовала себя здесь как дома.
— Разумеется, сэр! — кивнул тот.
— Что ж, отлично. — Элоизе показалось, что сэр Филипп чувствует себя как бы не в своей тарелке, а возможно, просто утомленным. Последнее, пожалуй, было даже еще хуже.
“И это в присутствии женщины, на которой он подумывает жениться!” — недовольно подумала Элоиза. Может быть, первое впечатление и обманчиво, но пока что прием, который оказывал ей сэр Филипп, не предвещал ничего хорошего.
Элоиза сдержанно улыбнулась ему.
— Не желаете ли присесть, мисс Бриджертон? — спросил Филипп.
— Спасибо, сэр, вы очень любезны.
Филипп уже в который раз растерянно огляделся вокруг, словно сам плохо ориентировался в собственном доме.
— Сюда, пожалуйста, — пробормотал он, указывая Элоизе на какую-то дверь.
Ганнинг кашлянул. Филипп обернулся к нему.
— Не хотите ли чем-нибудь подкрепиться, сэр? — спросил дворецкий.
— М-м-м… да, конечно… Конечно, Ганнинг, да…
— Может быть, чай с горячими булочками, сэр? — предложил тот.
— Прекрасно! — кивнул Филипп.
— А может, — продолжал дворецкий, — мисс Бриджертон предпочитает более плотный завтрак?
Филипп покосился на Элоизу.
— Спасибо, я обойдусь булочками, — проговорила она, хотя вообще-то не отказалась бы и от более плотного завтрака.
Взяв Элоизу под руку, сэр Филипп провел ее в соседнюю комнату и усадил на диван, обитый голубым в тонкую полоску шелком. Элоиза обратила внимание, что комната весьма аккуратно убрана, но мебель довольно потерта и, пожалуй, нуждается в замене. У Элоизы сложилось впечатление, что либо у хозяина какие-то денежные проблемы, либо ему просто безразлично, какое впечатление производит его жилище.
“Скорее последнее”, — решила она. Сэр Филипп не производил впечатления бедного человека.