Такая высокая… не леди ли это Ирен, хозяйка Лайонсгейта? Но с какой стати аристократке одеваться как буржуазке и заговаривать с женщиной на вокзале?
Женщины поговорили, та, что моложе, немного поломалась для вида, потом согласилась. После чего все трое ушли вместе и сели в приличный экипаж, на козлах которого сидели двое сильных мужчин.
Черный Кевин тут же стегнул свою лошадь и поехал за ними, его братья прыгнули в кабриолет в последний момент.
Уильям почти не колебался. Его не касалось, что делает Кевин, и разумные люди предпочитали не связываться с таким сатанинским отродьем. Но леди Ирен, которая не давала своим арендаторам умирать с голоду, заслужила помощи как никто другой.
Уильям бегом пересек улицу, уворачиваясь от транспорта.
– Джеймс, дружище, подбрось меня в твоем кебе!
– А с какой стати я буду что-то для тебя делать? – возразил Джеймс, в то время как последние приезжие прошли мимо его страшно убогой двуколки.
– Чтобы расстроить замыслы Черного Кевина, – тихо пояснил Уильям.
Джеймс некоторое время смотрел на него, потом кивнул:
– Ладно.
Уильям прыгнул на сиденье, и они двинулись, стараясь не терять из виду Черного Кевина. Гонка кончилась почти у самых доков, где респектабельный экипаж ждал перед маленькой закрытой мелочной лавкой.
Джеймс проехал прямо мимо лавки, и Уильям увидел пустой кабриолет Кевина, который стоял в переулке рядом с соседней дверью. Во всем Кобе не нашлось бы такого идиота, который покусился бы на имущество Кевина.
Еще несколько зданий, и узкая улочка резко сворачивала в сторону. Джеймс остановился так, чтобы их не стало видно.
– Это все, что я могу для тебя сделать, мальчуган. Уильям соскочил на землю и, оглянувшись, быстро прикоснулся к шапке.
– Спасибо тебе.
– Пусть добрые святые защитят тебя, мальчуган. – И Джеймс уехал.
Несколько мгновений – и Уильям оказался уже на крыше, осторожно пробираясь туда, где Черный Кевин готовил какую-то пакость.
Раздался женский крик: «Помогите! Убивают!» Однако никого в квартале не волновала чья-то смерть.
Уильям заметил двух грумов, которые лежали неподвижно в карете, их сторожил Мики, младший брат Черного Кевина. Они, похоже, оставались еще живые, но крепко связанные. Надеяться на их помощь нечего и думать.
Уильям тихо скользнул на крышу лавочки, пригнулся, чтобы миновать разбитое окно, из которого могла бы вылететь пуля, и нашел очень маленькое грязное окошко, через которое можно видеть, что делается в лавке. А там на втором этаже творилось именно то, чего он опасался.
Черный Кевин расхаживал по комнате, жестикулируя ножом, отдавая приказания на маловразумительном английском языке. Его брат Рыжий Падриг прислонился к дверям и ухмылялся, слушая брата. Он лениво пинал ногой слугу, который лежал, связанный, у его ног.
Обеих женщин привязали к железной спинке кровати, молодую раздели, оставив только нижнюю сорочку.
– Я не просила ничего, – ныла она, указывая на двоих головорезов. – Я хотела только исполнить мою фантазию!
– Тише, детка, – успокаивала ее леди Ирен. – Что же до вас, сэр, вы забываетесь. Немедленно отпустите нас, и вы не будете арестованы.
Черный Кевин презрительно фыркнул.
– Кто собирается арестовать нас с Падригом? Кому какое дело, если на улице найдут еще три трупа?
Услышав его слова, молодая женщина завыла, как банши – дух, чьи завывания предвещают смерть.
– Заткнись, сука, или тебе придется ползать передо мной и пресмыкаться, – рявкнул Кевин и разрезал лямку ее сорочки. Лямка свесилась, едва сохраняя ее скромность, и она закричала еще громче.
Слуга попытался приблизиться к Черному Кевину. Рыжий Падриг отпихнул его ногой. Откатившись обратно к стене, слуга стал хватать ртом воздух.