Райфл поймал себя на том, что гордится Сарой, вспоминая, как удалось ей в ту решающую ночь справиться с толпой. Его поразило то, как сумела эта хрупкая девушка подавить душившие ее рыдания, разговаривая с крестьянами. Казалось, она вот-вот забьется в истерике и все испортит.
Но нет. Сара укротила вольный дух рвущихся на свободу крестьян так же легко, как справилась сегодня с бьющейся в зарослях ежевики овечкой, и оба раза Райфл был рядом и молча восхищался тем, на что оказалась способной эта девушка. Она обладала сокровищами, о которых не догадывалась сама, – волей и мужеством, прозорливым умом, легкостью и ясностью мысли.
Райфл понимал, как больно ей было произносить слова своего фальшивого проклятия. Она говорила и плакала, Райфл отлично видел две блестящие дорожки слез на ее щеках.
Мудрый властитель в его душе тут же сказал себе, что не стоит обращать на это внимания. Раз уж крестьяне Олдрича боятся Сару Рун, следует использовать это себе во благо. Но другая часть его души, спрятанная ото всех, чувствовала боль Сары, как свою. Ему было больно вместе с ней. Он жаждал сжать девушку в объятиях, чтобы желание, владевшее обоими, заставило ее забыть о своем горе. Райфл прекрасно понимал, что их непреодолимо тянет друг к другу. Но ничего подобного нельзя было допустить.
Он очнулся от своих мыслей и оглядел залитое солнцем поле. Сара по-прежнему стояла там, где он ее оставил, и внимательно наблюдала за ним. Его охватило вдруг почти непреодолимое желание вернуться к ней, снова оказаться рядом.
И именно это заставило его понять, как опасна Сара Рун, убедиться в том, что необходимо держаться от нее подальше. Если он не остановится, если позволит себе предаться опасным мечтам об этой девушке, то очень скоро может обнаружить, что готов на все ради Сары. Но Райфл из Леонхарта просто не может позволить ей взять над ним такую власть. Только не сейчас. И вообще никогда.
Снова отвернувшись от Сары, Райфл продолжал свой путь.
– Милорд!
Он увидел спешащего ему навстречу Абрама в окружении нескольких солдат.
– Вы посылали за мной? – спросил его кузен.
– Пойдемте со мной, – приказал Райфл, и все покорно последовали за ним.
Они пересекли дорогу, ведущую к деревне, оставили за собой поле и направились в сторону искрящихся золотом и зеленью холмов. Никто не удивился, услышав перезвон колоколов – в замке Фьонлах отбивали полдень.
– Как ведут себя крестьяне? – спросил Райфл.
Абрам был младше его на пять лет, но выглядел примерно на дюжину лет старше. И он всегда был таким, подумал Леонхарт, серьезным и стойким во всех выпавших на их долю жестоких испытаниях. Когда кузену исполнилось двадцать, Райфл разрешил ему присоединиться к отряду, и с тех пор Абрам проявлял удивительную способность сохранять здравый рассудок в те моменты, когда остальные теряли голову.
Райфл нисколько не удивился, заметив, что Абрам не выражает ни малейшей радости по поводу того, как ловко им удалось с помощью Сары справиться с крестьянами Фьонлаха. Вот и сейчас в ответ на вопрос Райфла он лишь спокойно произнес, глядя прямо перед собой:
– Никаких новых потерь. И ничто их не предвещает, насколько я могу судить.
– Что ж, это немалый успех, – заметил Райфл. – А как насчет запасов пищи?
– Трудно сказать. Они успели запасти изрядное количество – хоть кто-то из них думал о будущем. Но в то же время слишком многие поля остались незасеянными.
– Джошуа Рун не заперся бы в замке без надлежащих запасов продовольствия, – заметил Райфл. – Так что можно надеяться, что у него есть еще кое-что в замке.
– Да, – согласился Абрам.
От Райфла не укрылось, что он словно бы осекся, плотно сжал губы, глядя вдаль.
– Хочешь сказать мне еще что-нибудь? – спросил он. Абрам внимательно посмотрел на него своими серьезными карими глазами.