Сара почувствовала, что все тело ее охватывает дрожь отвращения и ярости. Она смотрела на Джошуа, и все, что окружало их, вдруг словно исчезло – и люди, и огонь, и стены. Остались только он и она, один на один.
На лице Джошуа была надета маска терпеливой озабоченности судьбой внучки. Он медленно приближался к Саре, тихим голосом бросая страшные слова:
– В ее послании говорилось, что Сара хочет отомстить тебе, Леонхарт. Я не хотел, чтобы ты стал ее следующей жертвой. Я не мог рисковать, не мог позволить ее колдовству стать сильнее. Вот я и не послал ей яду. Но что-то все равно надо было послать, а то она нашла бы яд в другом месте. Это была вода, дитя мое. Это была всего лишь вода.
– Он лжет! – Голос девушки был высоким и тонким. Сара стояла уже совсем близко к Джошуа, она даже слышала его запах – запах духов и старости, запах масла, превратившегося в мускус.
– Вот как? – тихо спросил Джошуа. Продолжая печально улыбаться, старик поднял руки и положил их на плечи Сары. – Иди же сюда и докажи, что я лгу.
Что-то длинное и тонкое, блеснув между ними, заставило Джошуа испуганно отшатнуться. Клинок Райфла прижимался плашмя к запястьям Сары, заставляя ее отступить.
– Не подходи к нему, Сара, – прозвучал над ухом спокойный голос Райфла.
И тут девушка увидела, как лицо ее деда, на котором только что играла фарисейская улыбка, буквально перекосилось от ярости и злобы. Его руки с отвратительными скрюченными пальцами, которыми он только что касался ее, бессильно повисли.
Клинок Райфла по-прежнему прижимался к Саре. Девушка неохотно отступила на несколько шагов, не в силах отвести взгляд от глаз Джошуа, в которых она ясно читала, что старик продолжает строить какие-то коварные планы.
Затем лицо Джошуа разгладилось, теперь видно было только, что он лихорадочно пытается сообразить, как ему поступить.
Но Сара видела! Пресвятая Дева, она видела это! Джошуа ненавидел ее. По-настоящему ненавидел свою плоть и кровь, свою единственную внучку, которая всю жизнь пыталась любить его, несмотря ни на что.
Саре трудно было дышать, казалось, что стены комнаты давят на нее.
Она стояла рядом с Райфлом, который опустил меч, и на том месте, где только что касалась ее кожи холодная сталь, теперь была его рука, такая теплая и сильная. Сару била крупная дрожь. Стиснув зубы, она буквально вцепилась в руку Райфла, чтобы не упасть в обморок.
– Сара, – отчетливо произнес Райфл, не сводя глаз с Джошуа. – Не волнуйся. Я верю тебе.
Старик рассмеялся в ответ.
– Ты веришь ее телу. Если она легла с тобой, ты веришь теперь всему, что она говорит.
– Мне кажется, что я наслушался достаточно твоего злобного шипения, старик, – холодно ответил Райфл. – Надеюсь, ты собрался в дорогу. Потому что ты покинешь этот замок прямо сейчас.
– Только дурак станет верить ведьме, Леонхарт!
– Я верю Саре. А тебе не поверю никогда.
– Но есть отличный способ доказать правдивость моих слов. – Джошуа повернулся к солдатам Олдрича, стоявшим вдоль стен. – Оливер!
От стены отделился человек и подошел к Джошуа, затем поклонился. Отблески огня играли на его белокурых волосах.
– Милорд?
Джошуа указал на фиал, лежавший у его ног.
– Выпей это.
Молодой человек побледнел.
– Что? – переспросил он.
– Выпей это, – раздраженно повторил Джошуа. – Не бойся. Это не причинит тебе вреда. Там всего лишь вода.
Солдат не двигался. Губы его шевелились, но изо рта не вылетало ни звука. Он пристально смотрел на своего господина.
– Ты сомневаешься во мне, Оливер? – тихо спросил Джошуа. – Ты, самый верный из моих людей?
Солдат оглядел комнату, быстро моргая.
– Милорд… я…
– Выпей! – приказал Джошуа.
– Не пей! – воскликнула одновременно с ним Сара.