– Брр… давайте больше не будем об индейцах, капитан! – попросила она и вкрадчиво поинтересовалась: – А… перейдя на сторону правительства, вы подписывали какие-нибудь бумаги, капитан? Я слышала, южан заставляют присягать на верность Соединенным Штатам…
Она прекрасно понимала, что наступает на больную мозоль, и ее маленькие глазки опять злорадно вспыхнули.
– Это был самый разумный выход, – отрезал Николас и, давая понять, что допрос окончен, отошел к камину.
Алана тихо сидела, сложив руки на коленях, и всем своим видом старалась показать, что происходящее ее не интересует.
Миссис Флемминг разочарованно вздохнула, пошарила глазами по гостиной, подыскивая новую мишень…
Внезапно ее взгляд зацепился за молчаливую девушку, которая так отрешенно смотрела, как будто рядом с ней в комнате никого не было.
– Хотела бы я знать, капитан Беллинджер, – миссис Флемминг повысила голос от возмущения, – как получилось, что столь юная особа путешествует одна, без родственников или хотя бы компаньонки?! Это же не принято!
Алана и бровью не повела.
Тогда миссис Флемминг постучала пальцем по ее плечу и спросила, медленно произнося каждый слог:
– Где ва-ша ком-пань-он-ка?
Видимо, она надеялась, что если говорить с расстановкой и громко, то до Аланы все-таки дойдет смысл вопроса.
Взбешенная Алана резко дернула плечом, скидывая ее руку, и ринулась в комнату, которую отвела для нее Молли Бакнер.
– Как она дурно воспитана, – прошипела миссис Флемминг. – Да я в жизни не видела ничего подобного! Это… это Бог знает что!
Николас усмехнулся.
– Не волнуйтесь понапрасну. Я же вас предупреждал, мисс Кэлдвелл не понимает английского.
Миссис Флемминг вытаращила глаза, как будто услышала это впервые.
– Но тогда ей тем более не следует ездить одной. Она что, жила среди варваров, которые и по-английски не говорят?
– Вы недалеки от истины, – кивнул Николас. – Алана Кэлдвелл воспитывалась шайенами.
От лица миссис Флемминг отлила кровь, а ее дочь ахнула и переспросила, словно не веря своим ушам:
– Шайенами? Они что, ее похитили?
– О нет. Просто… мисс Кэлдвелл – наполовину индианка. Ее мать была из этого племени, – пояснил капитан, наслаждаясь замешательством собеседниц.
Грейс уставилась на дверь, за которой скрылась Алана.
– Боже мой! – после долгого молчания простонала она, скривившись от отвращения. – Какой ужас! Да ее близко нельзя подпускать к приличным людям! Она… она ведь может прокрасться ночью в нашу спальню и перерезать нам горло!
– Не понимаю, – нахмурилась миссис Флемминг, – как мог ее отец, белый человек, связаться с грязной индианкой?
– Да ладно, чего вы взъелись на бедную девочку? – попытался урезонить жену и дочь мистер Флемминг. – Она и на индианку-то не похожа.
– Послушайте, капитан, – подозрительно спросила миссис Флемминг, – а откуда вы знаете ее историю?
Алана, которой все было слышно через тонкую перегородку, сердито сжала кулаки. Так и есть! Сейчас он поднимет ее на смех! Ну что за ужасный человек! Неужели ему доставляет удовольствие мучить и унижать беззащитных?
– Мисс Кэлдвелл находится под моим покровительством, – спокойно ответил Николас.
– То есть как? Вы хотите сказать, она… едет с вами? – в ужасе воскликнула миссис Флемминг, а Грейс тихо ойкнула.
Николас раздраженно поморщился.
– Да, я сопровождаю ее в Сент-Луис. Вы, должно быть, уже заметили, что у нас с мисс Кэлдвелл много общего. Мы с ней оба изгои, с той только разницей, что я достоин вашего презрения куда больше, нежели она, но почему-то со мной вы больше церемонитесь, – заявил Николас, и Алана вдруг поняла, что он вовсе не собирается ее позорить, а, наоборот, старается защитить и ради этого готов сам стать посмешищем.