После казни отца я дома не был.
– Да уймитесь же вы! – не выдержал мистер Флемминг. – Что вы лезете не в свое дело? Зачем докучаете человеку сплетнями и досужими домыслами?
Николас стиснул зубы.
Алана могла лишь догадываться о том, что творилось в его душе.
Грейс Флемминг неожиданно положила свою изящную ручку на руку Николаса и сочувственно прошептала:
– Папа прав, капитан Беллинджер. Поверьте, мы с мамой не хотели пробуждать тягостные воспоминания.
Но Николас не смягчился.
– Не стоит беспокоиться, мисс Флемминг, – сухо произнес он. – С тех пор, как отец застрелил любовника моей матери, наша семья вызывает повышенный интерес у окружающих. Я к этому привык.
Трудно было придумать более шокирующий ответ.
В комнате воцарилось гнетущее молчание. Грейс Флемминг побледнела и отдернула руку, словно обжегшись.
– Что за страшные вещи вы говорите, капитан!
Миссис Флемминг сложила вышивание и встала:
– Пора спать. Завтра будет тяжелый день.
– Ну-у, давайте посидим еще немножко, мама, – взмолилась дочь.
Момент первого потрясения прошел, и красивый гордый капитан еще больше заинтриговал охочую до мужского общества Грейс.
– Неужели мы не можем поговорить о чем-нибудь более приятном, капитан Беллинджер? – с милой улыбкой спросила она.
Николас мгновенно раскусил ее хитрость, тем более что это было несложно. Женщины – а они всегда вились вокруг него словно мухи – либо надоедали ему своей материнской заботой, либо старались изменить его к лучшему. Но сейчас капитану было безразлично, какие иллюзии питает на его счет Грейс Флемминг. Главное, что она была весьма недурна собой, а Николас ценил женскую красоту.
– Что ж, можно побеседовать и на более приятные темы, но при одном условии: вопросы буду задавать я, – заявил капитан и ослепительно улыбнулся.
– Ах, вот как? И что вас интересует? – к ужасу своих родителей, Грейс кокетничала напропалую.
– Ну… например… почему вы очутились так далеко от дома, мисс Флемминг?
Грейс просияла. На ее щеках появились прелестные ямочки.
– О, мы едем в гости к моей сестре Франни. У ее мужа фактория возле форта Юнион. Признаюсь, мне уже надоело путешествовать, и я жду не дождусь, когда мы прибудем на место. Я так стосковалась по цивилизации! А тут еще эти индейцы… – Грейс брезгливо наморщила носик. – А что занесло вас в эту дикую глушь, капитан?
– Я тут не по своей воле. Меня отправили сюда вместе с другими южанами, чтобы мы усмиряли индейцев. Насколько я понимаю, власти не знали, что с нами делать, и решили, что чем дальше нас заслать, тем им будет спокойней: – Николас покосился на Алану. – Правительство одним выстрелом убило двух зайцев: убрало с глаз долой бунтовщиков-южан и загнало в резервации бунтовщиков-индейцев. А то, что они там умирают с голоду, никого не волнует!
– Похоже, вы сочувствуете этим дикарям, – хмыкнул мистер Флемминг. – Должен вам сказать, что наше семейство придерживается иной точки зрения. По мне, так лучше, чтоб они все передохли. Я, правда, и к полковнику Кастеру не питал особой симпатии, поскольку он янки, но и меня возмутило, что на него так коварно напали. Даже янки не заслуживал столь ужасной участи. Индейцы поступили бесчеловечно.
– Но белые тоже не ангелы, – возразил Николас. – Я видел, как они обходились с индейцами. И потом, у меня есть веские основания считать, что нападение на Кастера было спровоцировано.
Николас и сам не ожидал от себя такого!
Алана впилась взглядом в его лицо, стараясь понять, правду он говорит или нет. Неужели капитан действительно сочувствует ее народу?
Миссис Флемминг содрогнулась.