Стивен отвечал на вопросы, но в основном молчал, прислушиваясь к общему разговору. Ему казалось, что застолье напоминает большой диспут. К концу трапезы голова его гудела от непрерывного шума.
— Вы хорошо себя чувствуете, мистер Барретсон? — спросила Хейли. — Вы бледны.
— У меня, кажется, немного болит голова, — признался Стивен.
— Хотите, я приготовлю вам питье?
— Нет, благодарю. Пойду прилягу. — Он встал и поклонился. — Спасибо за обед.
Хейли улыбнулась:
— Приятного отдыха, мистер Барретсон.
Придя к себе, Стивен снял сапоги и бросился на кровать. Несмотря на усталость, он не мог уснуть. Когда он закрывал глаза, перед ним возникала улыбающаяся молодая женщина с каштановыми локонами и глазами цвета морской волны… Когда же Стивен вспоминал о ее губах, он чувствовал, что пульс его учащается.
Маркиз вздохнул и посмотрел на часы. Всего девять. Проклятие! Ночь будет долгой.
Глава 9
В тот же вечер Хейли осторожно спустилась по лестнице. Зажечь свечу она не рискнула, пока не закрыла за собой дверь в отцовский кабинет. Когда комнату залил мягкий свет, Хейли села на стул, стоявший у письменного стола. Она и сама не знала, какую комнату любит больше — библиотеку или кабинет. Все личные вещи ее отца находились на тех же местах, где он их оставил. Хейли улыбнулась — ей вдруг показалось, что комната наполнилась запахом табака и свежим морским ветром. Но кое-что в кабинете все-таки изменилось… На стене висели рисунки Келли, а в огромном столе теперь хранились не только бумаги Триппа Олбрайта, но и тайны его дочери. Хейли вздохнула и помассировала пальцами виски. О Господи, как она устала! Больше всего на свете ей хотелось улечься в постель и заснуть. Но сначала придется поработать… «Работу я люблю — и ненавижу», — подумала Хейли, приготовив письменные принадлежности. Не будь Хейли такой усталой, она посмеялась бы над собой. Потому что с удовольствием писала свои рассказы! Она сочиняла истории о приключениях капитана Хейдона Миллза, и это занятие казалось ей весьма достойным. К тому же оно приносило подлинное удовлетворение — и кое-какой доход. К сожалению, Хейли приходилось лгать своим близким, и это ее очень угнетало. Но она не имела права рисковать. Если бы кто-нибудь узнал, что автором морских рассказов является женщина, Хейли лишилась бы своего единственного заработка. Она прекрасно понимала: без ее денег семейство не проживет, поэтому ей придется лгать и в дальнейшем. Только мистер Тимоти, издатель, знал о том, что X. Трипп — это Хейли Олбрайт, и он требовал, чтобы она молчала. Мистер Тимоти не желал рисковать — ведь рассказы о приключениях капитана Хейдона Миллза пользовались огромным успехом и давали значительную прибыль. Хейли писала, не отрываясь, часа два. Погружаясь в мир, который творила сама, она даже забывала об усталости. Закончив очередной рассказ, Хейли убрала рукопись в ящик стола и задула свечу. Потом подошла к французскому окну и посмотрела на ночное небо. Открыв французское окно, девушка вышла в сад. Она шла, наслаждаясь ночной прохладой, и чувствовала, что в душе воцаряется покой. Она любила этот сад. Много лет назад его разбила ее мать, и они проводили здесь долгие часы, с любовью ухаживая за цветами. Подойдя к своей любимой скамье, она села. Посмотрев на дом, тихонько вздохнула. Уже давно следовало починить крышу. И вообще содержать такой большой дом, как Олбрайт-Коттедж, очень непросто. Хотя несколько комнат были заперты, на содержание дома уходили значительные средства. Хейли рассудила, что гонорара, полученного от мистера Тимоти в ее последнюю поездку в Лондон, хватит на несколько месяцев. Она даже сможет отложить немного денег на новые платья для Памелы.