Далеко ввысь уходил закопченный каменный потолок. Сразу вспомнились события минувшего дня. Теперь дочь Камерона сама угодила в узилище и ее судьба находилась в руках Моргана Макдоннелла.
Девушка села на кровати. Ее скомканный плащ валялся на пыльном, замусоренном полу. Надо полагать, Морган перенес жену в постель перед тем, как отправиться по своим делам.
В комнату протрусил Пагсли и забрался на кровать, его лапы оставляли на одеяле маленькие грязные следы.
— Похоже, ты ужасно всем доволен! — воскликнула Сабрина, с умилением глядя на»расшалившегося мопса. Пагсли в ответ раскрыл пасть, и оттуда выпал какой-то грязный цилиндрический предмет. Пес радостно скалился и норовил лизнуть хозяйку в нос. Девушка несмело взяла подарок собачонки, повертела, повернула к свету и поняла, что держит в руке кость, подозрительно похожую на человеческую. — Останки предыдущей жены Моргана скорее всего, — пробормотала Сабрина и вернула Пагсли его сокровище.
Предоставив мопсу полную возможность наслаждаться возней с костью сомнительного происхождения, Сабрина соскочила с кровати, оказавшейся довольно высокой, и скривилась от боли. Впервые в жизни ей довелось спать не разуваясь, и за ночь затекли ступни в туфлях. Ближайшее окно представляло собой зияющую в каменной стене дыру, загороженную мутным стеклом. Девушка решила раздвинуть шторы, потянула, и гнилой шелк рассыпался в прах под пальцами.
За окном далеко внизу деревья расступались, открывая заросший травой пригорок, где собрались Макдоннеллы, дабы отдать последнюю дань своему старому вождю. В тот момент, когда гроб опускали в неглубокую могилу, Сабрина безошибочно выделила среди участников похоронной церемонии Моргана, стоявшего у края ямы с высоко поднятой головой и гордо расправленными плечами. Порыв ветра донес последний горько-сладкий вскрик волынки, и от этого звука Сабрину пробрала дрожь. Какой бы грубой и свирепой ни была Ив, она могла заставить волынку рыдать с искусством, которому позавидовал бы любой маэстро от Лондона до Эдинбурга.
Макдоннеллы постепенно начали расходиться, потянувшись в сторону замка, и вскоре Морган остался в одиночестве. Немного постоял со склоненной головой, повернулся, но не последовал за родственниками, а вскочил на коня, и через пару минут его фигура растворилась в лесу, затянутом дымкой тумана. У Сабрины сжалось сердце, захотелось оказаться рядом с мужем, разделить его горе, как приличествует добропорядочной жене. Но он явно не нуждался в ее сочувствии, и этого не следовало забывать. Такому человеку, как Морган, жена требовалась только для одной-единственной цели, и он предельно четко объяснил это Сабрине еще в замке Камеронов.
Сабрина распахнула окно на противоположной стороне помещения. В комнату тотчас ворвался злой и сильный ветер, обжег лицо холодом, растрепал волосы, и перед восхищенным взором Сабрины открылась изумительная панорама. Над зеленой долиной грозно нависли неприступные скалы, темную пелену низко висящих облаков прорезали сверкающие снежные шапки на горных вершинах. Меж скал, уходя вдаль, вилась узкая дорога. Сабрина зябко повела плечами, возблагодарив небо, что проспала большую часть опасного пути к замку и не успела по-настоящему испугаться крутизны пути и зияющей бездны под ногами коня.
Сейчас ее окружала неукрощенная природа, от дикой красоты которой захватывало дух, и можно было понять презрительное отношение Моргана к владениям Камеронов — пологим холмам и пастбищам, огороженным кучками камней. Сабрина попыталась представить себе, как рос и мужал будущий предводитель Макдоннеллов, отрезанный от внешнего мира непроходимыми лесами и неприступными горами. Неудивительно, что и сердце его уподобилось скале.