Она обращалась к дочери, но смотрела на Моргана, ее глаза просили не просто позволить Сабрине взять с собой любимого пса, но молили о гораздо большем. В ответ Морган молча кивнул.
Сабрина наклонилась, и матушка поцеловала ее, оставив на губах аромат роз. Затем подошел отец, печальный, с бессильно опущенными руками. Девушка замерла, хотелось спрыгнуть с седла, броситься к отцу, прижаться щекой к колючей бороде, попросить, чтоб он объяснил, зачем поступил с ней так жестоко. Что, если бы не его хитроумные расчеты, она не была бы отдана этому внушающему ужас человеку. Не оставляла бы позади все самое близкое и дорогое и не уезжала бы в неизвестность, чтобы бороться с этим диким горцем в его логове.
Дутал встал на цыпочки и хотел было поцеловать дочь, но в последнюю секунду она отвернулась, и он лишь мазнул губами по ее щеке, помедлил, а затем отступил, принимая ее отчуждение как должное с таким достоинством, что сердце Сабрины едва не разорвалось от муки. Она выпрямилась и почувствовала, как еще сильнее сжалась обнимавшая ее за талию рука Моргана. Мощь этой руки была единственным, что помогло девушке собраться с силами и не рассыпаться на тысячи кусочков у всех на глазах. Морган подобрал поводья, Дугал снова приблизился и положил руку на голое колено всадника. Синие глаза главы клана Камеронов грозно сверкнули.
— Заботься о ней как следует, Морган. Иначе будешь держать ответ передо мной.
Морган никак не прореагировал на угрозу, не возразил, но и не проявил покорности. Он просто чуть тронул коня пятками. Перед тем как они миновали ворота, Сабрина решилась оглянуться. Родители стояли, тесно прижавшись друг к другу, так что невозможно было определить, кто кого поддерживает. Девушка была уверена — со временем они оправятся от горя, ведь они могут полагаться друг на друга. Это ей предстояло идти дальше в одиночку и навсегда отказаться от девичьей мечты испытать чувство, подобное их взаимной любви. Отец развеял надежды и мечты дочери, проявив беспощадность, которой Сабрина никогда от него не ожидала. Она не предполагала, что ее батюшка может быть таким жестоким и непреклонным.
Как только позади остались стены, ограждавшие замок, порыв ледяного ветра заставил Сабрину задохнуться. Крупная слеза медленно скатилась по щеке и упала на руку Моргана.
Его голос прозвучал мягко, но в нем слышалась горечь:
— Из-за него ты плачешь, а для меня у тебя нет слез.
И, хотя муж был явно недоволен ею, он все же бережно промокнул слезы Сабрины краем своего пледа.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
9
В пути Сабрина не раз похвалила себя за то, что догадалась надеть плащ с капюшоном, который ограничивал обзор. Если посмотреть налево, глазам открывался труп Аргуса, накрепко привязанный к седлу, так что со стороны его можно было принять за обычного всадника, а справа скакали спутники Моргана, самые смелые из которых начинали скалиться и отпускать скабрезные шуточки, если встречались со взглядом молодой жены своего предводителя. Поэтому Сабрина предпочитала смотреть лишь прямо перед собой на узкую дорогу, уводившую вверх, к владениям Макдоунеллов, и все крепче прижимала к груди дремлющего Пагсли, как драгоценный талисман против жестокой тоски и тяжелого молчания Моргана.
Холодный ветер пробирал до костей, копыта коня расшвыривали опавшие листья, на душе было сумрачно. Сабрина украдкой взглянула на труп Ангуса, возблагодарив небо за то, что ветер относит в сторону сладковатый жуткий запах. Старый вождь Макдоннеллов при жизни был небольшого роста, но временами, благодаря уверенности и высокомерию, мог казаться великаном. Сейчас его закутанная в плед фигурка выглядела совсем крошечной.