— Ему, небось, и невдомек, что я приехал с ним мириться. У меня было достаточно времени подумать над тем, что произошло, и я пришел к заключению, что к женщинам легче подступиться, чем к братьям, и если бы он был не против, я готов все начать сначала.
Линнет взглянула на Девона: его лицо оставалось непроницаемым. Линнет прекрасно понимала, как трудно решиться простить человека за то, что ранее представлялось непростительным. Она встала и протянула Девону руку.
— Пройдешься со мной?
Он молча поднялся, как бы неохотно оставляя Корда без присмотра. Когда они отошли на некоторое расстояние от их стоянки, он сердито выпалил:
— Линна, если ты собираешься уговаривать меня…
— У меня нет ни малейшего намерения уговаривать тебя, — перебила она Девона. — Просто захотелось побыть вдвоем. По-моему, мы почти три года потратили зря, надо же как-то наверстывать? Я и подумала: может быть, тебе хочется меня поцеловать? Он криво ухмыльнулся.
— Ну, конечно, конечно, может быть, конечно, захочется… — Он передразнил ее тон, сгреб Линнет в свои объятия и закружил, потом крепко прижал к себе, не замечая, что держит ее на весу, — ноги Линнет совершенно не касались земли.
— Я рада, что все в прошлом, — сказала она, уткнувшись в его шею.
— Что ты имеешь в виду — плохие времена?
— Да. — Она покусывала его шею, водя языком по гладкой коже.
— Боже мой, Линнет! — Наклонившись, он обхватил ее руками ниже колен и приподнял. — Я больше никогда не позволю тебе уходить. Я хочу всегда тебя видеть.
Она улыбалась неестественно счастливой улыбкой — слишком счастливой.
Прижав свои губы к ее губам. Девон приоткрыл рот, словно хотел поглотить ее, выпить все до конца. Но вдруг резко от нее отстранился, и его глаза зажглись гневом.
— Я понял, что у тебя на уме, Линнет Тайлер! Она удивленно посмотрела на него.
— О чем ты?..
— Ну-ну! Ты все прекрасно понимаешь и не пытайся строить из себя святую невинность. Ты так же невинна, как… как… ну, не знаю как кто, однако чую, к чему ты ведешь, и прошу тебя прекратить.
Линнет нежно прильнула к нему, уткнувшись носом в его плечо.
— И что бы это могло значить?
Он отвел ее лицо назад, заставив посмотреть ему в глаза.
— Насколько я знаю, некоторые мужчины позволяют своим женам поучать их, но со мной это не пройдет. Начинай привыкать к этому прямо сейчас. Ты у нас шибко ученая, всю свою жизнь провела в школе, однако я тоже не совсем дурак, так что оставь эти свои трюки.
— Девон, о чем это ты? Может, ты все-таки изволишь объяснить?
— Ты сейчас наверняка начинаешь вспоминать о том, как я по-свински вел себя с тобой и как ты все-таки простила меня. А теперь ты хочешь, чтобы я простил Корда, и это после всего, что он сделал мне.
— А что в этом было бы плохого?
— Прежде всего я не из тех, кто так быстро прощает. Если мне устроили пакость, я не тороплюсь это прощать.
— Замечательно. А если бы я тоже, как ты говоришь, не торопилась?
Он широко усмехнулся.
— На тебя подействовало то, что тебе хотелось оказаться со мной в постели.
— Девон! — Линнет была потрясена.
— Однако, как ты понимаешь, таких чувств по отношению к Корду у меня нет. Если он желает, чтобы его простили, пусть докажет, что достоин называться моим братом.
Линнет отвернулась, чувствуя, что совершенно не способна презирать этого человека, который держал ее в своих объятиях высоко над землей.
— Мне кажется, ты совершенно не прав.
— А мне кажется, что тебе совершенно ни к чему мной командовать.