Ингун, напротив, была с рабыней на удивление многословной:
– Я вижу, Магнус закончил с тобой на сегодня. Странно, что ты еще держишься на ногах. У тебя в Иорке было много мужчин?
– Какое тебе дело? – ответила Зарабет и кивнула Сире, которая, словно оружие, держала в руках прялку.
– Он всегда брал с собой в баню Сиру. Вряд ли тебе удалось развлечь его лучше, чем она, – язвительно заметила Ингун, но Зарабет
осталась безразлична к ее словам. – Принимайся за работу.
Зарабет молча кивнула в ответ. Она плохо помнила, что делала – взбивала масло, готовила тесто для хлеба, смешивая муку с водой в
огромной деревянной кадушке. Плечи и руки болели: ведь раньше она никогда не пекла хлеб в таком количестве, да и маслобойка в доме
отчима была поменьше и полегче. И все же эта работа оказалась ей знакомой и позволяла погружаться в свои мысли.
Стоило Зарабет прикрыть от усталости глаза, как она тут же видела Магнуса. Она гнала его образ прочь, но безуспешно. Викинг снова и
снова овладевал ее помыслами, ее сердцем, ее душой. И дело было не в том удовольствии, какое он ей доставил. Зарабет пыталась понять,
как Магнус сумел пробудить чувства, ранее неведомые ей.
Наконец все было готово. Зарабет понадобился целый час, чтобы разложить тесто в формы и поставить в длинную печь на горячие угли. Она
валилась с ног от усталости, на лбу выступили капельки пота, руки дрожали от напряжения. Почему то вспомнился ушат холодной воды,
который Магнус неожиданно выплеснул на нее в бане, и слова о том, что раньше он брал с собой в баню Сиру.
Ингун сразу нашла Зарабет новое занятие, отправив ее на ячменное поле. День выдался знойным, но после духоты и жара печи на свежем
воздухе было легче. Согбенный старик Хаки велел ей идти вдоль рядов колосьев, вырывать сорняки и отгонять птиц, налетавших, чтобы
полакомиться сладкими зернами.
Зарабет послушно принялась за работу, но скоро почувствовала, как голодна, потому что ничего не ела с самого утра: ведь Магнус повел
ее в баню, когда все завтракали.
Изнемогая от жары, Зарабет надеялась, что обеда ждать недолго. Пот градом катился с нее, а спина болела, оттого что приходилось все
время наклоняться. В поле работали и другие рабы, некоторые даже смеялись. Глядя на них, Зарабет понимала, что со временем привыкнет
к тяжелой работе и ей будет не так трудно.
Время шло, солнце давно клонилось к горизонту.
Зарабет подташнивало от голода и жажды, но Хаки не обращал на нее никакого внимания. Интересно, где Магнус, что он сейчас делает?
Наконец старик окликнул ее и велел возвращаться. Зарабет вымученно улыбнулась и медленно побрела в поместье. В прохладном полумраке
дома она сразу же отправилась искать Лотти и увидела ее возле Элдрид. Сестренка внимательно слушала пожилую женщину, которая говорила
медленно, тщательно произнося каждое слово. На лице Элдрид сияла улыбка.
Зарабет порадовалась тому, что по крайней мере с малышкой обращаются хорошо. Элдрид показывала Лотти и другим девочкам, как
обращаться с прялкой. Мальчики, должно быть, проводят время с мужчинами, обучаясь ремеслу, охотничьему искусству, обращению с
оружием.
Зарабет взяла деревянную миску и положила себе немного овсяной каши из котла, подвешенного над очагом.
– Тебе никто не давал разрешения есть, – раздался у нее за спиной голос Ингун.
Зарабет обернулась и отчетливо выговорила:
– Я целый день работала в поле и ничего не ела со вчерашнего вечера. – Сказав это, она отвернулась от сестры Магнуса.
В следующий миг миска была выбита у нее из рук, и Зарабет вскрикнула, обжегшись горячей кашей.
– Безрукая дура, подними миску! А теперь отправляйся трепать лен.