– Стереги ее как следует. Она убийца и завтра предстанет перед королем Гутрумом. Смотри, чтобы подсудимую не избили, не ограбили и не
порвали ей платье.
Стражник пробурчал в ответ что то невнятное и взял Зарабет за руку.
– Заберите у нее ребенка, – распорядился Арнульф. – Кейт, возьми свою сестру. Теперь она на твоем попечении.
Услышав это, Зарабет словно лишилась рассудка. Она кричала и стала вырываться из рук стражника.
– Нет! Вы не можете забрать Лотти! Кейт ненавидит ее… Токи будет издеваться над малышкой и убьет ее!
Девочку оттащили от нее. Лотти расплакалась, из ее груди вырывались жалобные стоны и хрипы, внушавшие всем, кроме Зарабет,
отвращение.
– Забери девчонку, Кейт, и позаботься о ней, – повторил Арнульф. – Я уверен, ты не причинишь ей вреда.
Лотти сопротивлялась и размахивала руками, когда Кейт брал ее на руки, уклоняясь от ударов беспомощных детских кулачков.
– Нет! – Зарабет словно обезумела.
Она рванулась к Лотти, но это было бесполезно. Зарабет испытывала такое глубокое отчаяние от собственного бессилия, что ей захотелось
умереть. Но она не могла бросить Лотти на произвол судьбы. Она должна спасти себя и сестру!
– Не бойся, Лотти, все в порядке. – Глотая слезы, девушка старалась говорить спокойно. – Кейт и Токи не обидят тебя. Старый Арнульф
сказал, что они позаботятся о тебе. Я скоро вернусь за тобой.
Ко всеобщему изумлению, Лотти вдруг перестала плакать и улыбнулась сестре доверчиво и ласково, после чего склонила головку на плечо
Кейта и успокоилась.
– Пошли! – прикрикнул стражник, голос которого был таким же отвратительным, как и его лицо.
Он не позволил Зарабет идти самой, а грубо потащил к бараку. Девушка оглянулась, чтобы в последний раз увидеть Лотти.
В бараке было так темно, что Зарабет не сразу разглядела людей, обступивших ее со всех сторон. Грязные лохмотья едва прикрывали их
истощенные тела, многие мужчины были в наручниках, на лицах неряшливых, растрепанных женщин застыло полное безразличие ко всему. У
каждого из этих людей когда то были дом и семья. Что поделаешь, такова жизнь! Рабы – это всего лишь чья то собственность.
– Тебе не причинят вреда, – пробубнил стражник и сурово оглядел присутствующих. – Если кто нибудь хоть пальцем ее тронет, три шкуры
сдеру. – И снова обратился к Зарабет:
– Держи язык за зубами, и все будет в порядке.
* * *
Она осталась посреди темного барака без окон, где невозможно было дышать от вони грязных потных тел. Зарабет с трудом нашла свободное
место у стены и опустилась на корточки. Никто не подошел к ней, не сказал ни слова. Воцарилось молчание.
Эта гнетущая тишина ужасала ее.
Здесь было около двадцати мужчин и женщин, которые с нетерпением ждали, что кто нибудь их купит и заберет отсюда. Спустя какое то
время они стали перешептываться, и Зарабет узнала родной ирландский выговор. Кем были эти люди до того, как викинги захватили их в
плен и привезли в Йорк? Неужели они и раньше напоминали тупых грязных животных? А может, жизнь в этом бараке сделала их такими?
Прошел день, за ним ночь. Она напрасно боялась нападения со стороны этих забитых, погруженных в себя людей, которых не занимало
ничего, кроме собственной участи. Зарабет замерзла ночью, а при мысли о Лотти холодная испарина выступала у нее на лбу. Девушка
проснулась на рассвете и увидела перед собой стражника, сорвавшего с ее платья брошь, подаренную ей Олавом.
– Скоро меня поведут к королю. Мне нужно умыться и привести себя в порядок, – сказала Зарабет.
Стражник уставился на нее, как на павлина, который вдруг распустил хвост, а затем расхохотался.