Итак, Бастиан покинул нас, а вскоре до нас дошла весть, что Карлотта стала леди Пондерсби и теперь они вместе с Сенарой живут в поместье неподалеку от Лондона.
В конце концов отец решил, что у него найдется место и для Бастиана, и в сентябре, когда корабль уходил в открытое море, на его борту находились мой отец, брат и вместе с ними — Бастиан.
Перед самым их отъездом появился гонец из Лондона, доставивший отцу письма от сэра Джервиса, и среди них одно, адресованное нашей матери — от Сенары, а другое — нам с Анжелет от Карлотты.
Мы схватили письмо и побежали наверх в спальню, чтобы побыстрее прочитать его. Вот что там было написано:
«Мои милые двойняшки!
Как мне хотелось видеть вас на церемонии моего бракосочетания. Вам было бы интересно посмотреть, как все это происходит в столице. Я все время думаю о вас, о том, что вы живете в такой глуши, и о том, какое удовольствие доставил бы вам визит ко мне. Ведь вы говорили, что мечтаете увидеть Лондон. Ну что ж, теперь у вас появилась такая возможность.
Я послала вашей матери письмо с формальным приглашением. Надеюсь, она вас отпустит.
Путешествие до Лондона оказалось довольно утомительным, но это стоило того, чтобы оказаться здесь. Теперь мы с мамой наслаждаемся временным пребыванием в загородной резиденции.
Я очень надеюсь увидеть вас обеих, но если вас не отпустят вдвоем, то приезжайте по очереди.
Жду от вас новостей.
Карлотта.»
Мы с Анжелет смотрели друг на друга сияющими глазами.
— В Лондон! — воскликнули мы.
Анжелет бросилась ко мне в объятия и сказала:
— Мы поедем вдвоем. Мы не должны отставать друг от друга. Я не позволю тебе уехать без меня.
— А я — тебе.
— Нам понадобятся новые платья.
— И мы возьмем с собой Феб. Ведь нам нужна камеристка.
— Как будет чудесно увидеть Лондон! Ты думаешь, нам удастся увидеть короля и королеву?
— Карлотта приглашает нас в Лондон, но не ко двору.
— Да, но она же бывает при дворе, верно? Так что, может быть, она захватит с собой и нас.
Анжелет вывалила из комода все наши наряды и начала примерять их, то улыбаясь, то хмурясь. Она была страшно возбуждена.
Увидевшись с матерью, мы поняли, что она далеко не в восторге от полученного приглашения.
— Вам нельзя покидать дом, — заявила она, — пока нельзя. Отец уезжает, а вместе с ним Фенимор…
Матушка выглядела такой расстроенной, что Анжелет тут же воскликнула:
— Конечно, мы никуда не поедем, мама! Я совсем забыла, что ты останешься одна, — а затем, улыбнувшись, добавила:
— А почему бы тебе не поехать вместе с нами?
— Я обязана находиться здесь, чтобы встретить отца, когда он вернется.
— Но ведь он только что уехал. Его не будет несколько месяцев.
— Посмотрим, — сказала мама.
Но я знала, что она не захочет отпустить нас.
После отъезда отца мы вновь нанесли визит в замок Пейлинг. Мать и тетя Мелани подробно обсуждали предложение Сенары, и мать призналась, что опасается трудностей, связанных с поездкой, и будет беспокоиться за девушек, путешествующих без присмотра. Совсем другое дело, если бы она могла поехать вместе с нами, но никогда нельзя быть уверенной в сроках возвращения отца. Он только что уехал, это правда, но иногда возникают обстоятельства, заставляющие прервать путешествие в самом начале. Ей всегда было не по себе, когда она оставляла поместье в отсутствие Фена, а уж когда он дома, то она обязана находиться рядом.
Я понимала, что у матери нелегко на душе. Она ведь знала, как мы хотим поехать, и в то же время не могла нам этого позволить.
Мы зашли и к дедушке Касвеллину. Он по-прежнему сурово глядел на нас, по-прежнему был недоволен, когда мы молчали, и рычал на нас, если мы говорили недостаточно умные вещи.
Я заметила, что он частенько посматривал именно на меня.