— Ты полагаешь, что окончательно выздоровел, или это лишь временное облегчение?
— Тронут твоей заботой, Ниэлл, — спокойно ответил Малькольм. — На мое счастье, умелая забота сделала свое дело. Уверен: если мне опять станут досаждать боли в спине, Ариэлла поможет своими горячими маслами и целебными прикосновениями.
Так как Ниэлл при этом потемнел от злости, Малькольм понял, что тот влюблен в Ариэллу, и украдкой посмотрел на девушку: может, и она питает к молодому человеку нежные чувства… Впрочем, сейчас в этом было нелегко разобраться.
— Прошу меня извинить, миледи. — Ему не хотелось сердить ее в такой вечер. Малькольм не знал, случайность ли это или результат хорошего самочувствия, но его охватило непривычное желание блеснуть хорошими манерами. Увы, он почти забыл, как это делается.
— Мне следовало бы пригласить вас на танец, — молвил Малькольм, — но, боюсь, мое состояние лишает меня этого удовольствия. Окажите мне честь и позвольте проводить вас к столу. — Он протянул ей руку. Ариэлла не скрыла удивления. Она и не подозревала, что Макфейн способен на такую учтивость, ибо тот проявлял ее впервые. Вообще-то следовало бы удивляться его прежней неотесанности: не всю же жизнь он провел в грязной берлоге, из которой она его извлекла! Макфейн вырос в замке, получил хорошее воспитание. Его, единственного сына лэрда, с раннего детства прочили в вожди клана — многочисленного, сильного, богатого, имеющего большое войско. В былые времена Макфейн наверняка пировал с соплеменниками и, конечно, танцевал… Тронутая, она взяла его за руку:
— Благодарю вас, милорд. Я с удовольствием пойду с вами.
Они медленно пересекли зал, и Ариэлла заметила, что он почти не припадает на больную ногу. Макфейн подвел девушку к столу лэрда, где уже восседал совет клана, выдвинул для нее кресло и, когда она села, занял соседнее место. Они впервые сидели рядом, и Ариэлла чувствовала себя былинкой в сравнении с этим гигантом.
— Сегодня ты выглядишь молодцом, Макфейн, — заметил Гордон. — Тебе очень к лицу рубаха, сшитая женой Ивена.
— Благодарю.
Ариэлла тоже обратила внимание на его рубаху с золотым шитьем. В ней богатырская грудь Макфейна казалась еще шире.
— Это изделие Энни?
— Она подарила мне ее, благодарная за то, что я рассудил спор между Ивеном и соседом.
— История с собакой?
— Откуда ты знаешь? — удивился он.
— Наш клан невелик. Тут слухи разносятся быстро.
— Постараюсь помнить об этом. — Малькольм потянулся за кувшином. — Вина?
Она кивнула. Воин наполнил ее кубок и, поразмыслив, поставил кувшин на место.
— А себе? — спросила Ариэлла.
— Странно, но мне не хочется! — Сняв с пояса кинжал, Малькольм нарезал мясо.
— Значит, ты действительно хорошо себя чувствуешь?
— Да. — Он выразительно посмотрел на нее. — И это твоя заслуга!
Его глаза, хоть и не затуманенные хмелем и болью, были непроницаемы, как глубины горного озера. Взгляд Малькольма поверг девушку в трепет. Казалось, она увидела в нем то, о чем он сам давно позабыл. Черный Волк оживал у нее на глазах. Он держался не только как могучий воин, но и вельможа, привыкший к хорошему обществу. Прежде ему явно удавалось обуздывать свои дурные привычки. Боже, как же низко пал Макфейн!
— Мы соскучились по занятиям с тобой и надеемся, что завтра они возобновятся, — сказал Энгус.
— В твое отсутствие мы с Энгусом выбивались из сил, помогая Гэвину, но наши голоса не долетали до его ушей. Боюсь, этот молодой человек глуховат, — изрек Дугалд.
— Неужели? — Малькольм улыбнулся. — Странно, как я раньше этого не замечал.
Внезапно сквозь музыку и смех прорвался истошный крик. Весь клан замер в немом ужасе.
— Неприятель! На нас напали!
— Родерик! — крикнул, задыхаясь, Колин. — Он и его люди штурмуют стены.