Но когда Ариэлла вымылась и появилась в зале в зеленом платье, облегавшем ее пленительную фигуру, Малькольм потерял дар речи. Ее темно-рыжие волосы блестели, как языки пламени, напоминая о том, что она не остригла бы их, если бы Малькольм поспешил сюда на зов. Его покорила необыкновенная красота девушки, превосходящая все, что он видел. К тому же Малькольм знал, что за этой чарующей внешностью кроются огромная отвага и сила необыкновенной женщины, способной рисковать жизнью ради родного клана. Вспомнив, как трепетала Ариэлла в его объятиях, он понял, что готов стать ее верным рабом.
Однако мысль о том, что Ариэлла принадлежала бы ему, если бы он оправдал ее надежды, отравляла Малькольму существование.
— Водяной повел девочку за собой, и стали они жить в море. Поселились они в пещере и спали на постелях из водорослей, мягких как пух…
— Что же они там ели? — спросила Кэтрин, не желая, чтобы сказка кончалась.
Ариэлла окунула выпотрошенного лосося в ведерко с холодной водой.
— Рыбу.
Девочка задумалась.
— Копченую?
— Нет. — Ариэлла надрезала брюхо еще одной рыбы. — Так уж вышло, что у водяного не было в океане коптильни.
— Они ели сырую рыбу? — ужаснулась Кэтрин.
— Нет, жареную, — успокоила ее Ариэлла.
— Как же они ее жарили, когда кругом одна вода?
Бросая рыбьи внутренности в таз, Ариэлла обдумывала ответ.
— Водяной был волшебником, — сказала она наконец. — Стоило ему произнести заклинание, и в океане загорался костер.
Это объяснение удовлетворило Кэтрин, но вскоре она опять нахмурилась:
— А хлеб у них был?
— А как же! У водяного была огромная печь, в которой он выпекал вот такие караваи! Огромные, хрустящие!
Кэтрин покачала головой:
— Что-то я не пойму… Раз они умели разжигать огонь и даже пекли в печи хлеб, что им стоило устроить коптильню?
— Вот и я удивляюсь. — Элизабет широко улыбнулась.
— Вообще-то они и коптильню завели бы, если бы захотели, — ответила Ариэлла. — Но кругом плавало столько свежей рыбы, что им просто не приходило в голову ее коптить. Зачем?
— Может, так все же вкуснее? — подсказала Агнес.
— Конечно! — воскликнула Кэтрин. — Гораздо вкуснее.
— Ладно, — уступила Ариэлла. — К тому моменту когда я буду рассказывать тебе эту сказку в следующий раз, водяной построит огромную коптильню и закоптит там всю рыбу.
— А я думала, что водяные пожирают женщин и детей, которых заманивают к себе, — кровожадно заметила Агнес, отрубая рыбью голову.
Кэтрин испуганно ахнула:
— Ведь это не так, Ариэлла?
— В моих сказках это не случается. — Ариэлла рассердилась, что Агнес напомнила о традиционном финале.
— Как по-твоему, много рыбы мы успели почистить? — спросила Элизабет, спеша сменить тему.
Ариэлла утерла рукавом лоб.
— Тысячу штук, не меньше. — Она явно преувеличивала.
— Теперь мы не скоро отмоем руки, — фыркнула Агнес.
— У меня есть особый состав, помогающий удалить запах, — успокоила ее Ариэлла. — Добавишь его в теплую воду, опустишь туда руки — и запаха как не бывало.
— Вообрази, Ариэлла! Если бы ты до сих пор прикидывалась Робом, не пришлось бы тебе чистить рыбу, — усмехнулась Элизабет. — Тебе нравилось работать на стройке вместе с мужчинами?
— Макфейн использует на строительстве и для изготовления оружия всех, даже женщин. Но не на тяжелых работах, конечно.
— Верно. Почему же тогда мужчины не готовят еду на случай осады?
— Вот и я спрашиваю: почему? Видно, считают, что их дело — рыбачить, а наше — чистить.
— Если бы мне предоставили выбор, я бы предпочла ловить рыбу, а не чистить, — сказала Элизабет. — Сидишь себе в лодке посреди озера ясным утром да удишь рыбку — тоже мне работа!
— Не пойму, зачем Макфейн заставляет нас делать такие большие запасы, — вслух размышляла Агнес, вскрывая очередное рыбье брюхо.