Если это условие соблюдено не будет, то мы, по мнению Г альдера, получим непомерно длинные, растянутые фланги. Между прочим, в моем секторе фронта наблюдается именно такая картина.
7/8/41 .
Утром пришел любопытный рапорт относительно того, что противник под Рославлем отступил на юг и, в особенности, на юго-восток. Я приказал Гудериану немедленно провести разведку силами моторизованных подразделений, чтобы выяснить, что там происходит в действительности. Позже Г удериан предложил воспользоваться брешью, оставленной противником около Рославля, чтобы опрокинуть русских в крайней оконечности его правого крыла или на фронте 7-й (пехотной) дивизии силами 3-й (Модель) и 4-й (Фрейер фон Лангерман унд Эрленкамп) танковых дивизий с целью устранения всякой угрозы с этого направления. Кроме того, Гудериан сказал, что по [118] еле выполнения этой задачи, с которой он надеется справиться до 9 августа, он может 10 августа начать наступление в юго-западном направлении в сторону Краснополья, чтобы уничтожить войска русских, противостоящих восточному крылу 2-й армии. При таких условиях задействовать танковую дивизию на левом крыле 2-й армии будет не нужно! Так как к вечеру сведения об отступлении противника подтвердились, я предоставил Гудериану свободу действий и послал к нему Грейффенберга с тем, чтобы он напомнил ему, что атака на Краснополье должна начаться не ранее 10 августа, да и то если ситуация позволит, и что после захвата Краснополья наибольшее значение приобретает движение в сторону Чечерска.
В течение дня обсудил эти планы с Г альдером, который с ними согласился. 2-я армия получила соответствующие инструкции и приказ стоять наготове, чтобы начать атаку в тот момент, когда танки Гудериана на восточном крыле обозначат свое присутствие.
Крайняя оконечность правого крыла продолжает оставаться постоянным источником беспокойства.
Я попытался убедить 2-ю армию в важности быстрого продвижения вперед для обеспечения флангового прикрытия XXXXIII корпуса, которому предстояло переправиться через Березину и подготовиться к атаке через Днепр. К сожалению, потерян еще один день, несмотря на тот факт, что передовая дивизия XXXV корпуса уже достигла Березины. Дело в том, что в этом месте Березина достигает 300 метров в ширину, а оснастка для строительства временного военного моста еще не прибыла.
На других участках фронта группы армий отмечаются спорадические атаки противника, не настолько, однако, серьезные, чтобы они могли помешать отводу с фронта танковых частей.
Ситуация, впрочем, продолжает оставаться напряженной. Если я хочу создать резерв и пытаюсь отвести для этого [119] с линии фронта хотя бы одну дивизию, мне сразу заявляют, что это «совершенно невозможно». Стоит только Верховному командованию сухопутных сил проведать, что какая-нибудь дивизии подходит из тыла к моему сектору фронта, как у меня в прямом смысле выхватывают ее из рук! Имея все это в виду, я написал командующим армиями и бронетанковыми группами с тем, чтобы поставить их в известность о подобной политике Верховного командования сухопутных сил, и предложил им опираться главным образом на собственные силы. Честно говоря, не понимаю, как при таких условиях можно рассчитывать на проведение крупномасштабной операции — это не говоря уже о том, что боевая ценность войск из-за непрерывных переходов и сражений постоянно снижается. Надо, однако, признать, что положение русских в этом смысле еще хуже! Вечером вместе с армейским коммюнике пришла теплая поздравительная телеграмма от старого фельдмаршала фон Макензена.
8/8/41
VII корпус атаковал на юге от Рославля, почти не встретил по пути сопротивления и в течение дня продвинулся южнее и юго-восточнее Рославля на 30 километров. Противник и в самом деле здесь отступил — или у него просто не хватает сил, чтобы заделать брешь, образовавшуюся в его обороне после нашей неожиданной атаки. Если атака в югозападном направлении ХХ^ танкового корпуса все-таки начнется в ближайшие дни, она сможет значительно облегчить напряженную ситуацию на фронте. А о том, что ситуация в моем секторе фронта сложилась напряженная, свидетельствуют хотя бы просьбы 9-й армии, которые следуют одна за другой. Армия просит разрешения задействовать свои последние резервы, сократить по возможности находящийся в зоне ее ответственности участок фронта, а [120] также усилить ее позиции силами 14-й (моторизованной) дивизии, которая совсем недавно была отведена с линии фронта на отдых и переформирование. Во второй половине дня пришел телекс из 3-й танковой группы, в котором меня настоятельно просили 14-ю дивизию на фронте не задействовать!
В ответ на просьбы армии я предложил ей ответить на следующие три вопроса:
«1. В состоянии ли армия удерживать свои позиции без подключения танковых частей?
Может ли при существующем положении вещей проводиться атака на Великие Луки?
В состоянии ли армия в обозримом будущем начать новую наступательную операцию?»
Когда вечером в штаб-квартиру пришел подробный отчет о положении дел в 9-й армии, я уже направил в ее расположение свою последнюю дивизию, а также передислоцировал в ее ближние тылы 14-ю моторизованную дивизию в качестве резерва. Сокращение линии фронта в секторе 9-й армии посредством ликвидации выступа в районе Белого я оставил на усмотрение армии, но предупредил ее, что ей, возможно, снова придется занимать Белое в ходе новой наступательной операции.
В танковую группу Г удериана отправлены приказы об атаке на Краснополье и о подготовке наступления в направлении Чечерска после уничтожения противника на участке перед фронтом 7-й дивизии. Гудериан предлагает двигаться сразу в направлении Гомеля, что совершенно правильно и что я обязательно бы одобрил, если бы XXXXIII корпус, дислоцирующийся в крайней оконечности южного крыла 2-й армии, не отставал так сильно от центра. В этой связи задействовать его в качестве одного из полукружий клешей, которые должны сомкнуться вокруг Гомеля, не представляется возможным. Исходя из этого, а вернее, по той простой причине, что XXXXIII корпус испытывает [121] при форсировании Березины большие трудности, я отдат приказ 2-й армии о формировании отдельного сводного батальона, который был бы в состоянии достичь Днепра 10 августа. Я также отдал аналогичный приказ XXXV корпусу, хотя отлично представляю себе, какие трудности ему придется преодолеть во время марша под проливным дождем по полузатопленным грунтовым дорогам. Я хорошо понимаю, что все это почти за пределами возможностей 2-й армии, но мой долг — заставить людей двигаться.
9/8/41
Гудериан начал атаку совместно с XXIV танковым корпусом. Танки по заполненным жидкой грязью дорогам продвигаются очень медленно.
Когда Грейффенберг сообщил мне, что Верховное командование сухопутных сил проявляет большую заинтересованность по отношению к нашим операциям на северном крыле, я позвонил Гальдеру и сказал, что я не в восторге от необходимости атаковать с юга в северном направлении. Однако это единственно доступный для нас путь по причине невозможности наступления через Великие Луки с поворотом к северу из-за сильно заболоченной местности в этом районе. Гальдер спросил, собираемся ли мы задействовать там танки. Я ответил: если Верховное командование сухопутных сил считает, что время терпит, я готов ждать, пока танковая группа Гота закончит переформирование и сможет приступить к боевым действиям. На это Г альдер сказал, что он был бы рад развить запланированную нами атаку на северном крыле в операцию более крупного масштаба, так как в настоящее время Верховное командование сухопутных сил проявляет большой интерес к избранному нами направлению. Я ответил, что решающим фактором любого наступления на этом направлении является [122] вопрос готовности танковой группы Г ота. Я также сказал Г альдеру, что у командования 9-й армии перспектива наступления в настоящее время большого энтузиазма не вызывает, так как у него, да и у меня тоже, складывается впечатление, что Верховное командование сухопутных сил переоценивает силы армии. Вечером Г от доложил, что будет готов наступать к 20-му (августа). Я передал это сообщение Г альдеру и сказал, что мы, вероятно, сможем начать атаку 23 августа.