Только учтите: вещь тонкая, приятственного обращения требует. Без перегибов и нажима. С наступающим!
Он передал сверток Семибратову и, весь передернувшись, разом исчез.
- С наступающим, - эхом отозвался в пустоту Семибратов и скатерть на всякий случай спрятал за пазуху.
Он выбрался из закоулка, несколько секунд глядел на витрины, прислушивался к выкрикам, несшимся отовсюду, и вдруг диковато хохотнул и показал всем язык - мол, знайте наших! - а затем пошел расталкивать толпу.
Он выскочил на площадь, крутанул в переулок и полетел не чуя ног домой.
Дорога дальняя; конечно, можно на трамвае или - коли шиковать по-крупному, с размахом, безоглядно, в соответствии с моментом - на такси, но слов нет, до чего хотелось Семибратову подольше чувствовать себя единственным владельцем эдакого чуда, и потому он выбрал пеший ход, лишь временами останавливаясь у какой-нибудь глухой подворотни - тогда скатерть, повинуясь его воле, разворачивалась, распрямлялась, извлеченная на мороз, и, точно по волшебству? - а может, и впрямь по волшебству? возникали на ней стопочки с различными наливками и ломтики лимонов - их Семибратов со знанием дела отправлял в желудок, крякая и причмокивая всякий раз, и только после этого, с тихой радостью на душе, отправлялся дальше.
И по мере того, как приближался он к своему дому, в голове его созревала удивительно простая, но вместе с тем значительная мысль, вернее, целый праздничный набор мыслей, в чем-то одинаковых и следующих неотступно одна за другой:
"Ну, уж теперь я точно заживу по-человечески. Бесплатный стол, понимаете ли, пей-ешь чего душа пожелает! Сказка!.. Денег останется куча! Тут-то я и телевизор, наконец, цветной куплю, японский - видео с порнухой! - и магнитофон хороший, импортный конечно, и костюмов себе нашью - на каждый день по костюму, и квартиру новой мебелью обставлю, да не какой-нибудь, а все импортной опять же, наимоднейшей, в кооператив блатной вступлю, чтоб было комнат пять-шесть, книги у барыги подберу толковые, ковры кругом настелю - пусть все видят, что и мы не лыком шиты! с ускорением живем, по перестройке! - и картины по стенам развешу, а жене я шубу куплю соболиную, броши всякие, колечки да браслеты, а там, глядишь, и на автомобиль поднакопится - эх, вот красота начнется, все от зависти лопнут, только и разговоров будет: "О, Семибратов не простак, живет умеючи, законно, ему палец в рот не клади! - а все почему? - да потому, что скатерть-самобранка у него есть, чудо, жар-птицу в руках своих держит, заработал, понимаете ли, заслужил!.."
Наконец добрался он до дома и встал, гадая, явились гости или еще нет, - от этого зависело многое, и в частности, в какой форме следует подать свое приобретение.
Семибратов форме, пусть даже пустяковой, всегда придавал немалое значение.
Как говорится, знал, что делал.
Налетел порыв холодного ветра и взмел возле ног Семибратова легкую поземку.
Василий поежился и счастливо хихикнул. Потом толкнул парадную дверь и вошел в подъезд.
В подъезде стоял терпкий елочный запах и весь кафельный пол был усыпан зеленой хвоей, в тусклом свете лампочки похожей на кучки обгорелых спичек.
Засунув палец в отверстие почтового ящика и не обнаружив никакой запоздалой корреспонденции, Семибратов беззаботно засвистел, достаточно фальшиво выводя мотив какой-то модной песенки, которую трижды на день передавали по радио вот уж целую неделю, затем еще раз ощупал заветный сверток и лишь тогда направился к лифту.
Однако лифт не работал, так что Семибратову пришлось пешком подниматься на шестой этаж, и на всем пути его преследовал одурманивающе-сочный запах елок, а из квартир тем временем летели музыка и шум предновогодней суеты.