А она спросила особенным голосом, что я имею в виду. Тут я увидел, что не надо было лезть – не говорить же ей про Чокки! Я и заткнулся, а она не отстает. Теперь все время на меня вот так смотрит. А больше ничего не было.
Удивлялась не одна мисс Блейд. Я сам недавно спросил:.
– А дом у него есть? Ну, мама, папа, семья – он тебе не говорил?
– Да не очень, – сказал Мэтью. – Я никак не разберусь. Понимаешь, он говорит много слов, которые ничего не значат.
Я признался, что не совсем понял. Мэтью нахмурился.
– Вот если б я был глухой, – начал он наконец, – а ты бы мне говорил про музыку, я бы не понял, верно? Так и тут, вроде этого. Он говорит про кого‑то… папу или маму… но у него это все вместе, как‑то одно выходит.
Я заметил только, что все это очень странно. Мэтью не спорил.
– И ему нас трудно понять, – поведал он. – Он говорит, очень неудобно, когда у тебя двое родителей. Легко любить одного, но как же можно любить двоих одинаково?
Изложение этих идей загадочного Чокки расположило меня к биологичке. Кроме того, я порадовался, что приедет Лендис, хотя и боялся приговора.
Вскоре позвонила Дженет и сообщила – как всегда, кратко, – что собирается к нам на уик‑энд. Мэри, не вдаваясь в подробности, сказала, что мы будем заняты.
– Жаль, – ответила Дженет. – Ну, ничего. Мы погостим у вас в пятницу и субботу.
– А, черт! – сказала Мэри, вешая трубку. – Надо было позвать ее на то воскресенье. Ладно уж, теперь поздно.
Но Дженет задала чисто риторический вопрос и не собиралась пускаться в обобщения.
– Мэтью как‑то осунулся, – продолжала она, – он вроде бы бледноват.
– Да? – сказала Мэри.
– Ты не замечала? Вот это я и имела в виду! Наверное, устал… В этом возрасте им часто не по силам нагрузка…
– Правда? – спросила Мэри.
– А может, он просто хилый, – продолжала Дженет.
Мэри кончила ряд, положила работу на колени и разгладила ее рукой.
– Да нет, он крепкий, – сказала она. – Верно, Дэвид?
– Еще бы! – сказал я. – Ничем не болел, кроме насморка, а уж от этого не убережешь.
– Как я рада! – сказала Дженет. – А все‑таки надо бы присмотреться. В конце концов, мы не так много знаем о его наследственности. Вы не обращали внимания? Он иногда как‑то отсутствует… погружен в себя.
– Не обращали, – ответила Мэри.
– Потому я и сказала о свежем глазе. А я заметила. И еще, Тим говорит, что Мэтью разговаривает сам с собой.
– Дети часто думают вслух.
– Да, но Тим слышал кое‑что странное. Понимаешь, у некоторых детей слишком развита фантазия.
Мэри оставила вязанье.
– Что же именно слышал Тим? – спросила она.