Эти фразы мы придумали за обедом, и для меня они так и прозвучали, как часть сценария, но если Перси был достаточно испуган и растерян, то они могли бы дать работу Дину Стэнтону, если придется туго. Сам я так не думал, но все бывает. Каждый раз, когда я сомневался, я вспоминал о Джоне Коффи и о мышонке Делакруа.
Мы прогнали Перси вдоль Зеленой Мили, он спотыкался и выкрикивал, чтобы мы шли помедленнее, а то он упадет лицом прямо на пол. Уортон лежал на своей койке, но мы гнали Перси слишком быстро, чтобы я успел заметить, спит он или нет. Джон Коффи стоял у двери камеры и смотрел.
- Ты - плохой человек, и ты заслужил эту темную комнату, произнес он, но, по-моему, Перси его не услышал.
Когда мы вошли в смирительную комнату, щеки Перси были пунцовые и по ним текли слезы, глаза вращались в орбитах, волосы сбились на лоб. Харри одной рукой вытащил пистолет Перси, а другой - его драгоценную дубинку.
- Получишь обратно, не беспокойся, - сказал Харри. Он был слегка смущен.
- Жаль, я не смогу сказать это о твоей работе, - огрызнулся Перси. - О работе для вас всех. Вам это так не сойдет! Не сойдет!
Он явно готов был продолжать орать, но у нас не оставалось времени слушать его проповеди. В моем кармане лежал рулон липкой ленты предка нынешней клейкой ленты. Перси увидел и стал уклоняться. Брут схватил его сзади и держал, пока я не заклеил лентой ему рот, закрепив для надежности концы почти на затылке. Ну, потеряет он клок волос, когда будут отдирать ленту, а еще губы серьезно потрескаются, но мне было уже все равно. Мне уже хватило Перси Уэтмора по горло.
Мы отошли от него. Он стоял посредине комнаты, под забранной в металлическую сетку лампочкой, в смирительной рубашке, дыша воспаленными ноздрями и издавая сдавленные, мычащие звуки из-под пленки. Во всяком случае он был очень похож на тех заключенных, которых мы держали в этой комнате.
- Чем тише ты станешь вести себя, тем скорее выйдешь отсюда, наставлял его я. - Постарайся это запомнить, Перси.
- А если будет одиноко, вспомни об Олив Ойл, - посоветовал Харри. - Оп-оп-оп-оп.
Потом мы вышли. Я закрыл дверь, а Брут защелкнул оба замка. Дин стоял чуть выше на Миле, около камеры Коффи. Он уже вставил ключ в верхний замок. Мы четверо молча переглянулись. Слова были не нужны. Колесо завертелось, и нам оставалось лишь надеяться на то, что все пройдет, как мы задумывали, не перескакивая зубцов на шестеренках.
- Ты все еще хочешь проехаться, Джон? - спросил Брут.
- Да, сэр, - ответил Коффи. - Думаю, да.
- Хорошо. - Дин открыл первый замок, вынул ключ и вставил его во второй замок.
- Нам надо тебя заковывать цепью, Джон? - спросил я.
Коффи, кажется, задумался.
- Можно, если хотите, - проговорил он наконец. - Но не нужно.
Я кивнул Бруту, отодвинувшему дверь камеры, потом повернулся к Харри, который почти направил на него пистолет Перси сорок пятого калибра, когда Коффи выходил из камеры.
- Отдай это Дину, - сказал я.
Харри встрепенулся, словно очнувшись от дремы, увидел пистолет и дубинку Перси в своих руках и передал их Дину. А Коффи тем временем оказался в коридоре и своим голым черепом чуть не задел лампочки на потолке. Когда он стоял, сложив руки перед собой и опустив плечи, я опять подумал, что он похож на огромного пойманного медведя.
- Запри игрушки Перси в ящике стола дежурного, пока мы не вернемся, - приказал я.
- Если вернемся, - добавил Харри.
- Хорошо, - сказал мне Дин, не обращая внимания на Харри.
- А если кто-нибудь придет, вообще-то никто не должен, но если вдруг, то что ты скажешь?
- Что Коффи разволновался к полуночи. - Дин был похож на студента, отвечающего на экзамене. - Что нам пришлось запихать его в смирительную рубашку и поместить в смирительную комнату. Если возникнет шум, то тот, кто услышит, подумает, будто это он. - Дин кивнул в сторону Джона Коффи.