Постоянный поток емкостей плыл к этой пене по хаотическим орбитам, везя добычу из шахт внешних планет. Внутри пузырей застывала воплощенная жизнь, где клетки собирались машиной, а не естественным циклом митоза и видоизменений. Прошли тысячи секунд – эпохи для Сборщиков, – и появились скелеты, сперва кружевные контуры, потом барочные коралловые выросты. Кровь, ткани, зубы и органы стали густеть там, где им положено быть, наносборщики закачивали синтетические энзимы, ДНК, рибосомы и прочую клеточную механику в липидные пузырьки, которым предстояло стать живыми клетками.
Вскоре тела Критиков начали шевелиться.
КОСМИЧЕСКИЙ ГОРИЗОНТ
Дверь в кабинет приоткрылась, и показался лакей в ливрее.
– Контр-адмирал Бауэр к адмиралу, – объявил он.
– Д-давайте его сюда.
Контр-адмирал Бауэр вошел в кабинет и отдал честь. Адмирал, сидящий за внушительным столом красного дерева в центре просторного помещения (отделанного невероятно дорогими импортными деревянными панелями, с занавесями из шелка-сырца), выглядел не слишком внушительно: высохшая черепаха с моржовыми усами, вяло плывущая по морю сине-серебряного ковра. Однако сегодня адмирал был в хорошем состоянии, одет в мундир, со всеми орденскими колодками, и сидел он в настоящем кресле.
– Ка-капитан… Заходите. Присаживайтесь.
Контр-адмирал Бауэр прошагал к столу и сел в указанное кресло.
– Как ваш папаша поживает? Что-то давненько я его не видел.
– Прекрасно, ваше превосходительство.Насколько может, конечно, учитывая, что много лет назад он умер .
Бауэр грустно смотрел на своего начальника. Когда-то самая острая сабля в арсенале Новой Республики, адмирал Курц ржавел с ужасающей быстротой. Уже, наверное, обдумывались его похороны. У него еще бывали периоды просветления, иногда довольно длительные, но заставить его лететь в эту экспедицию (вряд ли военнослужащий мог отказаться от высочайшего поручения и надеяться сохранить свой пост) – это положительно жестоко. Не мог же Его Величество не знать о состоянии адмирала.
– Могу я спросить, зачем вы меня вызвали, господин адмирал?
– А… а, да-да. – Адмирал дернулся, будто его стукнуло электрошоком. Лицо его вдруг подтянулось. – Извините, капитан, но вот тут у меня слишком много неясностей. Хотел обсудить флоспозицию… диспозицию флота, то есть. Очевидно, что повседневное командование экспедицией ляжет на вас, и тактическое командование тоже, когда подойдем к Рохарду. Но вот стратегическое планирование – здесь, думаю, я внесу свой вклад. – Еле заметная улыбка скользнула по лицу адмирала. – Вы согласны?
– Так точно, господин адмирал, – кивнул Бауэр, слегка ободренный. Пусть великий старик и сползает в старческое слабоумие, но в лучшие минуты его разум пока что остер как бритва. Если он хочет скромненько сидеть в уголке, предоставив Бауэру командовать, все еще может получиться. («Это пока он будет помнить, кто я такой», – напомнил сам себе контр-адмирал.) Они уже работали вместе: Бауэр был младшим лейтенантом у капитана первого ранга Курца во времена вторжения на Термидор, и сохранил глубокое уважение к его интеллекту, не говоря уже о его неохоте уступать даже превосходящему противнику.
– Мне намекнули, что у Генштаба есть какой-то необычный план снятия осады. Вы об этом, ваше превосходительство?
– Да. – Адмирал Курц показал на красную кожаную папку, лежащую у него на столе. – Ситуация «Омега». Я когда-то, лет десять назад, тоже приложил руку к этому документу, но боюсь, чтобы сделать из этого план атаки, нужны будут умы помоложе моего.
– План «Омега». – Бауэр сделал паузу. – Его, кажется, положили на полку из-за… гм… вопросов законности?
– Да-да, – кивнул Курц. – Но только в наступательной операции.