Она не удивилась, когда, приняв ванну с розовой водой, обнаружила приготовленную для нее ночную рубашку, украшенную кружевными вставками; рядом лежал халат, подобранный ей в тон и расшитый нежными розовыми цветами.
— Где Уоткинс мог найти такие очаровательные и прекрасно выполненные вещи? — спросила она экономку, помогавшую ей.
— Мистер Уоткинс говорил мне, миледи, что более всех в шитье и вышивании искусны монахини, поэтому он купил белье, которое вы носите, в монастыре во Франции.
Это очень позабавило Лоилию и было настолько фантастично, что казалось продолжением сочиненной ею волшебной сказки.
Сказка эта продолжалась наяву, когда она вошла в будуар рядом с ее спальней и увидела там своего мужа, ожидавшего ее.
На нем был длинный халат, богато расшитый широкой тесьмой наподобие галунов.
Казалось, он одет в военную форму, а она в своем халатике выглядела слишком «неформально», как сказал лорд Брэйдон.
Однако, привыкнув не обращать внимания на свою внешность, она вскоре избавилась от смущения.
Стол в центре комнаты был украшен золотыми изделиями и освещался золотым канделябром. Посередине стоял букет орхидей.
— Мы будем обслуживать себя сами, — сказал лорд Брэйдон, — или, вернее, я буду прислуживать тебе, моя дорогая. Я не хотел, чтобы нам мешали слуги, лучше представим себе, что в доме, кроме нас, нет никого.
Лоилия подумала, что лишь он способен представить это.
Но прежде, чем она успела хоть что-то сказать, он поцеловал ее и налил в бокалы шампанское.
— Тост, моя драгоценность! За нас и нашу вечную любовь!
— Это — то, о чем я… молюсь!
— Так и будет — Лорд Брэйдон вновь поцеловал ее.
Она не помнила, что ела и пила.
Все казалось волшебным в этой сказке; а когда обед закончился, лорд Брэйдон повел ее обратно в ту прекрасную комнату, где она раздевалась.
Шторы там были уже задернуты.
Лишь две свечи горели у огромной позолоченной кровати с пологом из купидонов, держащих гирлянды роз.
Лоилия думала, что лорд Брэйдон поведет ее к ней.
Но он подошел к окну и раздвинул занавеси.
Пуна поднималась над деревьями парка.
Уже высыпали звезды, сияя на небе подобно бриллиантам и отражаясь в озере огненными блестками.
Пуна разливала серебро по листьям деревьев; от них на землю ложились тени, темные и таинственные.
Лорд Брэйдон обнял Лоилию, и она сказала:
— Здесь так прекрасно, и все… дышит… тобою.
— Здесь все дышит нашей любовью, моя прекрасная жена, и я надеюсь, что когда-нибудь наши дети полюбят это все так же, как любим мы.
Мысль эта вогнала Лоилию в краску.
Она стыдливо уткнулась лицом в его плечо.
— Я должна… сказать тебе… кое-что, — произнесла она еле слышно.
— Что это?
Она колебалась, и он, чувствуя ее трепет, велел:
— Говори же.
— Когда ты нашел меня в этом… ужасном месте, — нерешительно начала Лоилия, — мне кажется, я… поняла, почему мужчины, такие, как барон, приходят туда… за развлечением, но я боюсь… ты сочтешь меня очень невежественной… потому что… я точно не… знаю, что происходит, когда двое… любят друг друга.
Лорд Брэйдон крепче прижал ее к себе.
Его губы прикоснулись к ее волосам, и он подумал, что никогда не ожидал услышать подобное от женщины, на которой женится.
Он предпочитал связь с опытными замужними женщинами, с которыми у него было столько affaires de coeur.
Ему и в голову не приходило, что молодая девушка может быть не только абсолютно невинной, но и несведущей.
И прежде Лоилия пленила его своей чистотой, он хотел стать ее защитником, оберечь от одиночества и опасностей.
Теперь же в ней воплотились все его мечты. Она узнает о любви лишь от него.
Это будет самое волнующее событие в его жизни.
— А вдруг, — сказала Лоилия все тем же неуверенным голосом, — когда ты… получишь мою любовь… ты будешь… разочарован?
— Это невозможно! — возразил лорд Брэйдон.
— Почему?
Вместо ответа он взял ее на руки и понес к постели.