«Бедная крошка, — думал он, спускаясь по ступенькам крыльца. — Но уж очень хозяйственная».
Кэтрин, держа Джули одной рукой, другой осторожно высвободила ленточки своей шляпы из цепких пальчиков малышки и пошла вниз по тропинке через широкий луг в сторону мертонвудского леса. Работники наконец скосили высокую траву, и теперь идти здесь было сплошным удовольствием. Минут через десять она остановилась около небольшого холмика и, опустив довольную Джули на траву, расстелила захваченное с собой шерстяное одеяло. Кэтрин села, аккуратно расправив юбку, и посадила Джули поближе к себе. Малышка перевернулась и поползла к краю одеяла. Джули лишь недавно начала ползать и теперь ни минуты не сидела на месте. Она обнаружила в траве что-то интересное, и Кэтрин едва успела выхватить из цепких пальчиков камешек, который малышка уже тянула в рот.
— Не следует есть все, что попадается на глаза, Джули, — ласково сказала девушка, достала из кармана завернутое в салфетку сахарное печенье и, вновь усадив малышку, протянула ей лакомство. — Это куда вкуснее камешков, миленькая. — Малютка прислонилась к воспитательнице и принялась сосать печенье, пуская от удовольствия слюни. Кэтрин поджав под себя ноги, устроилась поудобнее и задумчиво посмотрела на лес.
— Вы выглядите так, будто собираетесь спрятаться в этой чаще, — раздался за спиной голос Джереми.
Девушка оглянулась, приветливо улыбнулась ему и указала рукой на свободный край одеяла. Молодой человек присел.
— Не угадали, — сказала она, — я думаю о том, что лес возле дома не мешало бы расчистить.
Молодой поросли и кустам, как правило, не давали разрастаться далее чем на пять-шесть футов от основного лесного массива. Это делалось не только для красоты, но и для того, чтобы остановить наступление леса на усадьбу. В Мертонвуде же, судя по всему, лесом давно уже никто не занимался. Некогда ухоженные, его тропинки заросли, а молодые деревца вовсю росли уже на бывшей окраине луга.
От этих размышлений Кэтрин отвлек радостный визг Джули. Они вместе с Джереми взглянули на малышку и увидели, что пухлые ручонки Джули лежат на его безукоризненно чистых брюках. От перемазанных слюной и печеньем ручек остались явные следы. Джереми вскрикнул, Джули расплылась в улыбке, Кэтрин рассмеялась.
— О, простите нас! Чтобы чувствовать себя в безопасности рядом с Джули, вам надо было надеть кольчугу или фартук, футов пяти длиной и четырех шириной, — улыбнулась она Джереми, вытирая руки девочки носовым платком и вручая ей новый кусочек печенья.
— Вы очень любите мою маленькую племянницу правда? — спросил он, глядя, как Кэтрин удобно усаживает девочку около себя, подальше от него.
— Как же ее не любить? — Девушка поправила шелковистые локоны малышки и поцеловала ее в макушку.
— Знаете, ей очень повезло. Кто бы мог подумать, что при всех обстоятельствах ее появления на свет… — Молодой человек осекся, поняв, что опять чуть не сболтнул лишнее, и бросил быстрый взгляд на Кэтрин. — вы понимаете… — промямлил он, не зная, как выйти этого положения.
— Я все знаю, Джереми, — резко, не скрывая раздражения, ответила она, — и Джули тоже все узнает, когда придет время! Не понимаю только, почему все озабочены этим. Хотя чего же непонятного! Ведь Господь запретил Латтиморам разбавлять свою чистую кровь, чтобы не испортить породу.
В последних словах звучал такой жестокий сарказм, что Джереми даже вздрогнул.
— Простите меня, Кэтрин! — покаянно произнес он, рассеянно обхватывая пальцами ручку Джули.
— Считайте, что извинения приняты, — отрывисто ответила девушка, высвобождая руку девочки.
— Но то, что ей повезло, я могу повторить, — закончил Джереми, разглядывая крошечную ладошку. Он так и не рассказал историю рождения Джулет.